Валерия двигалась с трудом. Ей всюду мерещились то змеи, то медвежьи капканы.

Внезапно я почувствовал, что воздух вокруг стал тяжелым и густым. Огляделся, багульника, от которого у нас в деревне летом болела голова, нигде не росло. Видимо, слишком влажно и тяжело дышать. Лес казался живым и враждебным. Я знал, что все дело в тусклом освещении и влажности, и все же мне стало не по себе. Посмотрел на свои ладони — от них исходил зеленоватый свет. Кажется, начинали действовать кристаллы. Я незаметно для остальных тряхнул руками, убирая свет.

Первой остановилась Валерия. Она вскрикнула и рванула вперед, ударив плечом Саламандрова. Я еле успел схватить ее за руку.

— Лера, твою же мать! — аристократ встал наизготовку, готовый выпустить в противника огненный шар, — Что там? Что случилось? Или ты змею увидела.

Женщина билась у меня в руках, огромными глазами уставившись на своего деверя.

И тут я увидел глаза Саламандрова. Они будто остекленели, он поднял руку, указывая на Валерию:

— Ты, ты… — его рука дрожала.

У меня в голове шумело.

Валерия вдруг вывернулась из моих рук и вцепилась длинными когтями в лицо Саламандрову.

Да что такое с ней! Я еле отодрал ее руки от него, схватил её под мышку и потащил в сторону просвета. Надышалась лесных паров, бестолочь голубокровая, совсем крышу снесло. Тяжело дыша и бормоча себе что-то под нос, за нами шел аристократ.

Вот и поляна. Нести Валерию было очень непросто. Она извивалась, как уж на сковороде, при этом цеплялась мне в ноги, и даже сквозь плотные штаны ее ногти царапали меня.

На поляне дышалось легче, я поставил неожиданно обмякшую женщину на ноги, она непонимающе смотрела на меня. Сзади подошел Саламандров.

— Чёрт, что это было? — спросил он, — на минуту мне показалось, что … я не помню, что мне показалось.

— Это все ваш лес! А я говорила, не нужно идти сквозь чащу! — капризно проговорила Валерия.

Я переводил взгляд с одного на другую. Кажется, они не помнили, что произошло. А Саламандров еще не почувствовал царапины на лице, вот когда взглянет в зеркало, сразу догадается, чьих рук это дело.

— Ой, а чей это дом? — Валерия показывала на избушку, стоящую метра в ста от нас, на другом краю поляны.

— Наверное, стоит обходить все постройки, и двигаться дальше к цели, — проговорил я, впрочем, уже в спину Валерии.

Она и аристократ уже двинулись к избушке. Несчастные идиоты, только что чуть не переубивали друг друга, еще не поняли, что это было, и тут же ищут новые приключения себе на пятую точку!

— Я устала, давайте устроим привал. Выпьем кофе, сверимся с картой и двинемся дальше.

Я даже зубами скрипнул от злости.

И тут увидел на траве у избушки автомат. Точно такой же, что висел у меня на плече. С таким же приметным ремнем, как у меня. На нем была темная полоса. Брак.

Валерия уже дергала за ручку двери.

— Нет, стойте, закричал я.

Поздно. Она вскрикнула, отшатнулась и упала навзничь, быстро села и с воем поползла назад.

Аристократ подбежал ближе, и начал стрелять огненными шарами в избушку. Только огонь не занимался, избушка как стояла, так и стояла. И тут Саламандров обратил внимание на Валерию, их взгляды встретились, и они тут же снова вцепились друг в дружку. Она пыталась выцарапать ему глаза, а он тянулся к ее шее.

Какого хрена! Бароны их всех дери!

Я бросился был к ним, чтобы опять их расцепить, но рядом со мной из ниоткуда появился тут прямо на меня пошел Пётр Саламандров. Его взгляд выражал презрение, его губы кривились, он был точь-в-точь как в моем детском воспоминании, когда жёг моего отца.

Не может быть. Нет.

Убью его.

— Змей, умри, умри! — кричала Валерия, яростно царапая деверя.

— Сука, ты никогда не любила меня, — изо рта Саламандрова виднелась пена.

Я поднял руку и направил струю пламени прямо в Саламандрова-старшего. Но он все так же продолжал идти на меня. Я закричал. Тряхнул руками, выпустил еще два огненных шара. Ему хоть бы хны. Меня прошиб холодный пот. Этот страшный человек все ближе. Сейчас он поднимет руки и сожжет меня, как отца.

Где-то в лесу раздался лай, краем глаза я заметил рыжее пятно, мелькнувшее среди деревьев.

Страх — это иллюзия. Вдруг всплыло в моей голове. Все это нереально. Я такое уже видел. И, больше того, испытывал. Алексеев.

И как только я вспомнил его фамилию, Пётр Саламандров пропал. На поляне остались валяющиеся по траве аристократы, а ко мне подходил бывший сослуживец. На его лице была написана невыразимая грусть.

— Сибирский, ну что же ты…

Алексеев еще в учебке производил на меня странное впечатление. Маги иллюзий обычно могли влезать людям в голову и внушать страхи, видения, манипулировать их сознанием. Могли довести до самоубийства или сделать послушным рабом. Но у рядового Алексеева магия пошла, как говорится, не по той вене. А грубо говоря, через жопу. Он, как ядовитый туман, мог на краткое время задурить людей на территории всего завода. И делал это время от времени, по мелочам. Получил, конечно, втык, и вроде перестал. А вот что произошло с ним дальше…

— Алексеев, останови их, они сейчас убьют друг друга, а голубозадый мне нужен живым!

— Ну, да, ну, да…

— Говорю тебе, у меня миссия!

Аристократка в этот момент выпустила из рук зеленые стебли, которые тоже начали обвивать Саламанрова. Кожа, которой касался плющ, краснела и лопалась пузырями.

Ничего себе, бесполезная на войне магия. Да она возможно поопаснее него будет. Аристократ высвободил руки и схватился за её кисти. Те полыхнули рыжим пламенем. Женщина вскрикнула, плющ осыпался пеплом на землю, но из её ладоней тут же полезли ветви тёрна. Она плела Саламандрову терновый венец.

Так они долго не продержатся. Сочувствия к их мукам я не испытывал вообще. Пусть хоть переубивают друг друга. Но, как ни крути, аристократ мне был нужен живым, чтобы привести к Петру Саламандрову. Так что все придется делать самому.

Мы стояли лицом к лицу с Алексеевым, и я видел в его глазах тот же адский блеск, что и у уехавшего крышей санитара.

— Ты продался им, так и скажи! — я вас, предателей, чую. Знаешь, сколько я врагов положил? А ты над этими тварями трясешься!

На каждой фразе у него изо рта брызгала слюна. Он и раньше был со странностями. Кусает таких