– Да уж, Рита и в самом деле была уникальной женщиной. Скажите, а она что, совсем не возражала против ваших командировок? – спросила у него Мариша.

Реакция последовала не сразу. Наконец Георг поднял на нее взгляд, в котором светилось недоумение.

– Чего? – спросил он. – Ка-какие еще к-командировки? Я свою Риточку надолго одну никогда не оставлял. Мало ли что? Ка-какие еще командировки? И так без всяких командировок не уберег я мою девочку!

И он снова залился слезами.

– Подождите, вы что, не ездили в Архангельск по делам? – спросила у него Мариша.

– Никогда там не был! – ответил Георг с твердой уверенностью. – Я вообще север не люблю. Я южный человек, снег меня не радует. И Риточка снег не любила. Солнышко мое, как же я теперь без тебя?

– А как же… – начала Инна, но Георг ее перебил:

– Это Рита ездила в Архангельск, – внезапно произнес он. – Трубку там еще свою посеяла.

– Какую трубку? Зачем ездила? Когда? – посыпались вопросы подруг, как из дырявого мешка горох.

– Сотовый свой потеряла, – ответил Георг на первый вопрос, который казался ему наиболее важным. – Да еще и документы пропали. Хорошо хоть, что билеты на обратный поезд у нее уже куплены были. Проводница в ее положение вошла, пустила по справке из милиции. Да и деньги тоже не пропали. Риточка их всегда в самом надежном месте держала.

И Георг похлопал себя по груди.

– Тут у нее было надежней, чем в банке, – произнес он.

Похоже, что воспоминания о пышных прелестях своей погибшей супруги окончательно подкосили его.

– Как же я теперь буду? – завывал он. – Кто же готовить-то будет? А стирать? За что же нам такое горе?

– Подождите, не ревите! – затеребила его Мариша, совершенно бесчувственная к скорби вдовцов – скажите на милость, кто ему будет обед готовить, ничего, пельмени схрумкаешь. – Объясните, кто такая Курина Ефимовна Шапошникова?

– А? – удивился Георг. – Это кто же такая? Не знаю.

Но это был последний внятный ответ, который подруги от него услышали. Затем он уронил голову на руки и неожиданно захрапел. Поняв, что больше они от мужика ничегошеньки не добьются, подруги перетащили его в кровать и позвонили Владику.

– Я уже еду, – ответил тот. – Буду через четверть часа. Если вам нетрудно, подождите меня. А то дверь у нас не захлопывается. Будет неприятно, если в довершение к уже случившемуся, нас еще и обворуют.

Владик приехал даже быстрей, чем обещал.

– Спасибо, что покараулили, – произнес он. – Георг совсем плох. Даже не думал, что он так сильно привязан к матери. То есть он, конечно, всячески проявлял свою любовь, только мне все не верилось, что маме наконец-то улыбнулось счастье. Вы же знаете, с моим отцом и человеком, который был моим отчимом, ей сильно не повезло. Оба ее обманули и предали.

– Не за что, – вежливо ответила Инна. – Нам было нетрудно. Не мог бы ты в знак признательности объяснить нам, зачем твоя мама ездила в Архангельск. И когда это было?

– Когда? – задумался Владик. – Да примерно после того, как я завел разговор о том, чтобы встретиться со своим отцом. Да точно! Где-то через месяц после этого. Да, раскачивался я долго, потом увиделся с ним, а через неделю мама уехала. Это был… Дайте вспомнить, ну да, ноябрь.

– А зачем она туда ездила?

– Мама сказала, что к подруге, – сказал Владик. – Да только неудачно все у нее там вышло.

– А что так?

– Мама в этом Архангельске потеряла сумочку с сотовым телефоном, деньгами и документами. И ключи от питерской квартиры тоже пропали. Так пришлось замки менять. Она нам сразу из Архангельска позвонила, чтобы мы тут сразу же поменяли. Поезд у нее только через два дня был. Она, чудачка, боялась, что ее ключи и документы попадут к плохим людям, и они каким-то образом доберутся до Питера раньше ее и обворуют нас.

– Как же она вам звонила, если у нее деньги и телефон украли?

– Так она сразу же себе новый купила, – ответил Владик. – Основная часть денег и билет у нее, как бы это сказать… поближе к телу хранились.

– Без документов ей бы новую трубку не продали, – заметила Мариша.

– А она ее не на свои документы купила, – сказал Владик, заметно теряя интерес к беседе. – Какую-то случайную старушку попросила. Денег ей в награду немножко дала, та на свой паспорт трубку и купила.

– А как эта трубка потом у Георга оказалась?

– Да мама ему сразу же ее после приезда отдала! Она ей не понравилась.

– А зачем купила тогда?

– Ну вы даете! – возмутился Владик. – Откуда я знаю? Видимо, это была оптимальная модель из тех, которые там в этом Трудовом ей могли предложить. Вот она и…

– Как ты сказал? – перебила его Мариша, не дослушав. – В Трудовом?

– Ну да, – равнодушно кивнул Владик. – Поселок, в котором это случилось, так назывался. Трудовой. Под Архангельском это где-то. Где именно, не спрашивайте, все равно не скажу. Никогда там не был и не хотел бы. Но маме к подруге загорелось ехать.

– Подруга твоей мамы в этом поселке живет, да? – хрипло переспросила у него Мариша. – В Трудовом?

– Да откуда я помню? Наверное, да! – наконец окончательно прорвалось у Владика накопившееся в нем раздражение, еще бы – разговор с подругами он считал пустой болтовней, а ведь у него было столько хлопот. – Я не интересовался особо. Вот помню, что замки мы поменяли. А что там с подругой, не знаю. Мама особенно не распространялась на этот счет. У нее все мысли были заняты пропажей сумочки и тем, что нас обворовать могут. На этом фоне подруга как-то на задний план отошла.

Подруги переглянулись. Больше тут им было делать нечего. И они начали поспешно прощаться, чему Владик явно обрадовался.

– Ну, теперь ты поняла, что нам прямой путь в Архангельск? – набросилась на Инну Мариша.

– Да уж, – пробормотала Инна. – Но что Рите могло понадобиться в этом Трудовом? Может быть, у нее там действительно живет подруга?

– Какая подруга! – схватилась за голову Мариша. – Таких совпадений просто не бывает. Говорю тебе, Рита ездила в ту колонию, где сидел Марк. Но что ее там заинтересовало?

– Этого мы не узнаем, пока сами туда не съездим, – заметила Инна.

– Сама понимаю, – буркнула Мариша. – Чай, не глупей тебя. Но как мы объясним наше с тобой отсутствие нашим мужикам?

Этот вопрос заставил Инну призадуматься.

– Вообще-то последнее время Бритый ведет себя просто безобразно, – хорошенько подумав, заметила она. – Совершенно перестал беспокоиться обо мне. Вот смотри, я не появлялась дома больше суток, а он даже и не думает мне названивать каждые пять минут и орать, чтобы я немедленно сказала, где я, что со мной и когда я намерена все-таки вернуться домой. А ты же помнишь, как он безумствовал раньше, стоило мне где-то задержаться.