– Я не смогу. Петька узнает – меня убьет.

– А ему и не обязательно знать. Мужчинам ненужно все говорить.

– Нет, – категорично заявила женщина. – Я несмогу.

– Тогда живи так дальше и стирай белье за еголюбовницами.

Не знаю, но мне вдруг больше не захотелосьжалеть эту женщину, хотя бы потому, что она не хочет пожалеть саму себя. Мнебыло страшно даже подумать, что я вот так бы смогла сидеть на ступеньках и ждатьсвоего мужа после любовных утех с другой женщиной. Это же уму непостижимо! Ведьв том, что Петька себя так ведет, виновата сама Антонина, потому что она емуэто позволила.

– Я хочу руки на себя наложить, – честнопризналась мне женщина.

– А вот это не нужно. Подумай о детях.

– О них Петька подумает.

– О детях должна думать женщина, а не мужчина.И подумай о себе. Страшно жить так, как живешь ты. Мир полон мужчин, и на твоемПетьке свет клином не сошелся. Это не тебе тяжело с Петькой жить, а Петьке стобой просто не повезло.

– Почему? – Женщина захлопала глазами и отудивления открыла рот. Видимо, она привыкла к тому, что ее все жалеют, ивпервые нашлась девушка, которая вдруг пожалела не ее, а мужа.

– Потому что тяжело жить с женщиной, у которойнет чувства собственного достоинства, – с вызовом ответила я и подумала, чтопо-другому до Антонины просто не достучишься, потому что она привыкла считатьсебя жертвой и совершенно не хочет посмотреть на свою семейную жизнь состороны. – И не забывай о том, что если тебя не оценил один мужчина, тообязательно оценит другой. Нельзя в этой жизни жить только одними чувствами,нужно еще жить разумом. Освободись от Петра, и ты увидишь жизнь совсем в другихкрасках. Хорошей жизни у тебя с ним уже не получится. Он уже никогда не будеттебя уважать, потому что ты слишком долго позволяла ему вытирать о себя ноги.

– Да кто ты такая, чтобы меня осуждать?! –вдруг прокричала Антонина.

– Кричи, – обрадовалась я. – Кричи! Ты жеумеешь. Так почему ты все время молчишь?! Почему ты молчишь, если ты умеешькричать?!

– Тебе в этой жизни легче. Ты красивая, –задумчиво произнесла Антонина.

– А ты?

– А я – серая мышь, – вместе со стоном вырвалосьу нее. – Меня Петька так и зовет: серая, бледная мышь.

– Я тоже ею недавно была, – призналась яАнтонине.

– Да ну?

– Честное слово. А затем поняла – хватит!Мышей и так слишком много, я не хочу быть одной из них.

– Да и кому я нужна с тремя детьми?

– Себе, – не раздумывая, ответила я. – Почемуты всегда думаешь о ком-то другом, но никогда не думаешь о себе?! Если тыбудешь нужна себе, то, несомненно, найдется человек, которому ты тоже станешьнужна.

Я внимательно посмотрела на Антонину ивзволнованно произнесла:

– Послушай, а ведь ты красивая женщина. Зачемже ты свою красоту прячешь?!

– Ты шутишь?

– Я серьезно.

Вынув шпильки из волос Антонины, я распустилаее поседевшие волосы.

– А ты что, волосы вообще никогда не красила?

– Нет, – замотала она головой.

– Почему? Седина вовсю лезет. Завтра же купикраску и покрась волосы.

– А в какой цвет?

– А ты лучше сходи в парикмахерскую, там тебепосоветуют. Чтобы поэффектнее было, поярче, чтобы мужики начали оглядываться.

– Да что им на меня-то смотреть? – смутиласьАнтонина.

– Не скажи. Я же ведь тоже не красавица,просто я умею свои недостатки превращать в свои достоинства. Я согласна, чтокрасивой стать невозможно, но ведь ею можно казаться. Можно быть красивой всвоих словах, поступках. Нужно просто верить в собственную неотразимость, ивсегда найдется мужик, для которого ты станешь королевой красоты.

– Послушай, откуда в тебе все это? Ты же такаямолодая…

– Не знаю, это все Ялта. Она, родная. У меня вней произошла переоценка ценностей. Она заставила меня поверить в себя и в своюисключительность. Она, родимая, заставила меня взглянуть на себя другимиглазами и понять, что мое сегодняшнее одиночество – это не расплата за моюнеудавшуюся любовь, а божественный подарок. Это – награда, и вместе с ней Ялтаподарила мне чувство собственного достоинства. Я знаю, что больше не хочу,чтобы мое тело считалось вещью, которое обязательно должно принадлежатькакому-нибудь хозяину. Теперь оно принадлежит мне, и мое одиночество – совсемне одиночество, это моя свобода. Я свободна! Понимаешь? – Я говорила и ощущалав своих глазах слезы.

– Понимаю, – кивнула Тоня и протянула мненосовой платок.

– Тоня, я сюда еще вернусь. Я обязательно ещеприеду в Ялту, потому что я ее люблю. Она слишком многое во мне изменила.

– Возвращайся.

– Я вернусь сюда совсем другой, и мы пойдем стобой в ресторан. Обещаешь?

– Да, – кивнула Тоня.

– А Петьку не будешь бояться?

– С тобой – нет. Твои слова придают мне силы.

– Ты покрасишь свои седые волосы, и мы пойдемв самый лучший ялтинский ресторан. Я поняла, что Ялта для успешных людей, атех, которые еще не достигли успеха, она обязательно изменит. А я станууспешной. Тонька, ты в меня веришь?

– Верю, – не раздумывая, ответила она. – Ты нетакая, как все. Я с тобой немного поговорила, и мне жить захотелось. Понимаешь,жить?!

– Понимаю. Я буду успешной! Я закончуюридический, стану востребованным адвокатом, и ко мне обязательно придет успех.И тогда я приеду к тебе.

– Приезжай. Я покрашу волосы в ярко-медныйцвет, – пообещала мне Тоня.

– Мы с тобой пойдем в самый дорогой ресторан инапьемся. Мужики будут, глядя на нас, шеи сворачивать, – говорила я сквозьслезы. – Они будут предлагать нам пересесть за их столики, а мы не пересядем.Нас не нужно ничем угощать, потому что у меня будут деньги, и я смогу сама себевсе позволить. Я не буду зависеть ни от мужиков, ни от их желаний, ни от ихкошелька, ни от их прихотей и их настроения. Понравился мужик – закрутилароман. Надоел – пинка под зад. Следующий!

Мы с Тоней смеялись и плакали одновременно.