И обращаться с каждым, как с врагом,

Поклявшись в дружбе до ворот погоста…

Как выгоду из этого извлечь…

Как за обиду избежать возмездья…

И обагрив безвинной кровью меч,

В ладах остаться со своею честью…

Мэйо тотчас развернулся лицом к хористкам, даже не заметив приветствующую гостей Като.

Блондинка поцеловала Виолу и громко захлопала в ладоши, оборвав певиц:

– Прости, мой дорогой! Они так бестолковы. Я ожидала услышать совсем другую песню!

– Нет… – задумчиво обронил поморец. – Это знак. Для меня.

– Ты веришь в приметы и знаки?

– Все колесничие верят.

– О, боги! – всплеснула руками Виола. – Не обращай внимания, моя милая. Сначала он усомнился в предсказании Оракула, теперь увидел знак в каком-то полузабытом напеве… Мэйо провёл ночь, предаваясь распутству и пьянству, а теперь пытается изобразить богопокорного праведника.

– Мэйо, – Като нежно провела рукой по щеке парня. – Это не Таркс. После заката на улицах небезопасно. Твой мальчик-раб не сможет защитить от банды вооруженных грабителей. Пожалуйста, больше не предпринимай таких вылазок.

– Хорошо, – улыбнулся нобиль. – Больше не буду.

– Вот и замечательно. Прошу к столу. Сейчас нам подадут ужин.

Девчушка лет двенадцати полила на руки Мэйо пахнущую розами воду. Курчавый мальчик покорно согнулся, чтобы господину было удобно вытереть ладони об его волосы.

– Дай мне полотенце, – тихо сказал наследник Макрина.

Като заговорщицки наклонилась к Виоле:

– Позволь спросить, это правда, что твой брат сам наливает себе вино и зашнуровывает сандалии?

– У него много причуд.

– Зачем делать то, что должны исполнять рабы?

– Я не знаю.

– Хочу выпить за вас! За этот прекрасный вечер! – блондинка изящно подняла кубок.

Браслеты на её руке мелодично звякнули.

– За гостеприимную хозяйку! – откликнулся Мэйо.

– За нас! – поддержала Виола.

– Ливий сказал мне по секрету, что кое-кто блестяще выступил на форуме, – Като стрельнула глазами в молодого поморца.

– Я сказал оппоненту, что бесконечное возможно наблюдать в конечном, как мы наблюдаем необъятную глупость, рождаемую в его сравнительно небольшой голове.

Като рассмеялась:

– О чём же вы спорили?

– О власти нашего Богоподобного Императора Клавдия.

– В столице ждут, когда он соблаговолит назвать имя своего приемника.

– Не вижу в том острой необходимости, – пожал плечами Мэйо. – Клавдий – не молод, но и не дряхлый старик. Он в любой момент может заключить брак и обзавестись наследником.

– Злые языки говорят, что возле императора слишком часто видят кинэда по имени Варрон.

– Раба? – уточнила Виола.

– Нет, – мурлыкнула блондинка. – Он из благородного провинциального семейства, но рос и воспитывался во дворце.

– Полагаю, у Императора немало фаворитов обоих полов, – Мэйо сделал глоток и отставил кубок.

– У Клавдия была яркая большая свита. Пока его взор не упал на Варрона.

– А завтра упадëт на кого-то другого, – зевнул поморец. – И вновь станут судачить, что прежний взысканец был во сто крат лучше нынешнего.

– Политика! Политика! – рассмеялась Като. – Любимое развлечение мужчин! Как горят ваши глаза, когда речь заходит о ней! Как остроумны и содержательны делаются инвективы!

– О, да! – закивала Виола. – Многие готовы поселиться на форумах, потому что всегда найдëтся тема для разговора и тот, кто с ней категорически не согласен.

– Я с большим удовольствием послушаю вас, прелестные мои! – вкрадчиво сказал Мэйо. – Какой мужчина откажется узнать женские предпочтения и секреты.

Прикрывшись этой ложью, сонный поморец наконец-то смог расслабиться, пока его собеседницы пересмеивались и стрекотали о всяких пустяках.

Мэйо почти дремал, запоминая только обрывки фраз.

«Модное гадание…»

«Эбиссинская трава… »

«Откроется сокрытое…»

Виола потрясла брата за рукав туники:

– Мы обязательно должны попробовать!

– Выпей, это весело, – Като подала ему маленькую чашу с какой-то зеленоватой жижей.

Не имея ни сил, ни желания возражать, Мэйо проглотил волшебное зелье.

Он почувствовал необычную лёгкость в теле. Цвета сделались ярче, звуки громче, запахи острее.

Невидимая волна подхватила поморца с клинии, медленно понесла через комнату.

Это показалось ему очень смешным.

Мэйо захохотал, свесив голову.

В большом зеркале нобиль увидел чёрную тень, похожую на медвежью.

– Мертов Пëс! – радостно выкрикнул он, давясь смехом. – Иди, иди поиграем! Хороший мальчик!

Мэйо вытянул руку, намереваясь потрепать зверя по загривку, но пальцы нащупали только пустоту, а свет в глазах померк…

Он смутно помнил, как и где очнулся.

Поблагодарил Като.

Дал ей амулет.

Виола залезла в постель блондинки, бесстыдно сбрасывая одежду.

Мэйо смотрел на голую сестру, морщась и пытаясь сосредоточиться.

Пантера из Таркса.

Любовь всей его жизни.

Обнажённая и доступная – только руку протяни.

– Иди к нам, Мэйо! Чего ты ждёшь? – позвала Виола и постучала по одеялу.

– Я должен… Должен идти… – пробормотал нобиль, думая о звере и поискав его глазами.

– Куда?! – возмутилась сестра. – К своему рабу?

– К своему рабу? – повторил Мэйо. – Да! Нет… Я не знаю. Просто должен и всë.

– Что с тобой творится?! Это не смешно!

– Я должен…

– Мэйо!

– В ладах остаться со своею честью… – пробормотал поморец и, шатаясь, вышел из спальни.

Бесшумно ступая на женскую половину дома, Космо размышлял, что запретная любовь оказалась слаще мëда и сильнее страха мучительной смерти.

От одной искры – мимолëтной улыбки, призывного взгляда, почти случайного соприкосновения рук – вдруг вспыхнул неистовый пожар страсти.

Чувства переполняли, а необходимость молчать о них превратилась в ежедневную пытку.

Сперва Йина избегала встреч с музыкантом или торопилась уйти…

Сердце подсказывало ему: это неспроста.