– О да!

Мы поужинали с ним, выпили. И по ходу вечера я сказал Рону:

– Мне очень понравилось то, что ты прислал.

– О, благодарю.

Я продолжил:

– Мне нравится третий трек, то-то и то-то…

А он мне:

– А это не я.

– Что значит не ты? Это же на твоей кассете!

– Так я был на другой стороне.

Он прислал кассету со своей записью на одной стороне, а на второй был другой вокалист. Мы явно лоханулись. Вообще-то у Рона позже сложилась неплохая карьера, так как он классный вокалист. Просто он был не тот, кого мы искали. Мы так и не выяснили, кто был вторым парнем, но после этого случая с нас было достаточно, так что мы наняли продюсера, который проверял вокалистов, приславших достойные записи. Это как в «Икс Факторе»: слушаешь кучу малолеток, которые поют в дýше и думают, что крутые. Большинство из них были никудышными.

Мы хотели того, кто выглядел бы соответствующе, обладал бы хорошим голосом и был в состоянии петь старые песни, так как их тоже хотят слышать. Когда пришел Ронни, он сильно отличался от Оззи, но в то же время мог петь все старые песни по-своему, и они звучали круто. Большинство кандидатов, которых мы прослушали, звучали хреново. Многие не могли брать высокие ноты. Если так подумать, то Майклу Болтону как раз это было по зубам.

Самым многообещающим кандидатурам мы давали больше времени. Вроде Дэвида Донато, которому дали пару недель, чтобы освоиться. Кроме того, мы записали с ним несколько треков. Одной из песен была «No Way Out», которая, после множества изменений, превратилась в «The Shining» с альбома Eternal Idol. Другой вокал, другой текст, другая аранжировка, но тот же вступительный рифф. Дэйв выглядел в тему и был довольно милым парнем, но у него был слегка странный, высокий голос. Мы еще не определились, а Дон уже отдал фотки в журнал Kerrang!, несмотря на то, что мы твердили:

– Подожди объявлять, еще ничего не решено!

И, конечно же, Дэйв ушел. После миллионов пленок и бесчисленных прослушиваний мы все никак не могли найти вокалиста. Зато с барабанщиком проблема утряслась, потому что вернулся Билл. Или, вернее, мы так считали. Летом 1984 года он снова свалил. Пришел-ушел, он был как игрушка йо-йо. Билл из тех, кого иногда сложно понять. Я знаю его много лет, но все еще не понимаю, что им движет. И вслед за Биллом ушел и Гизер.

А я не ушел. Единственным, кто остался, был я.

Болван!

59

Призрак на чердаке

После окончания тура в поддержку Born Again я снял дом в Бел-Эйре. Прекрасное место, но я постоянно слышал шум, разговоры людей, стук посреди ночи. Я осмотрел все вокруг, но никого не было.

– Черт меня побери, откуда же это доносится? – сам себе задал я вопрос.

Творилась какая-то чертовщина. Однажды вечером я приехал домой с репетиции, прошел на кухню и обнаружил на кухонном столе целую косу волос, сантиметров 60 в длину. Вроде хвоста пони.

«Откуда она взялась?» – подумал я.

Другим вечером вернулся домой и увидел, что ручка входной двери обернута этой косой. Объяснений я этому не находил.

Никак не мог понять, что за разговоры доносятся из дома. Звонил в полицию Бел-Эйра всякий раз, когда слышал их. Поначалу копы приезжали, осматривали все вокруг дома: ничего. Но они ни разу не проверили чердак. Спустя некоторое время они приезжали и говорили:

– О, опять этот ненормальный.

Меня настолько это напрягало, что несколько раз я даже ночевал у друга. У него там была целая оружейная палата. Револьверы, помповые дробовики, прямо как в кино, маленький пистолет в книжке. Он сказал:

– Я пойду с тобой, и мы посмотрим. Прихвачу с собой пушку.

Так он и сделал. Всю ночь просидел в гостиной. Но ничего не произошло. Я решил: теперь он, наверное, думает, что у меня не все дома. Он уехал, а на следующий день все началось по новой.

После этого я нанял охранника. Сауна выходила на бассейн, поэтому я разместил там охранника и попросил:

– Если что-то заметишь, дай знать.

Спустя какое-то время его все достало, и он сказал:

– Чувак, я не могу торчать тут всю ночь!

– Тссс, нам надо кое-кого поймать! – прошептал я.

Я пошел на крайние меры, чтобы узнать, кто эти люди. После того как охранник ушел, я позвал к себе одного из наших техников, но он так громко храпел, что ни черта не слышал. Наконец Марк дал мне магнум. Я спал с огромной пушкой в руке. Однажды ночью услышал неприятный шум. Схватил пушку Марка и в одних труселях бросился к машине, и, когда отъезжал, увидел в кухонном окне лица, смотревшие на меня. Я перепугался. Сразу же направился в полицию, те приехали, и – ничего. Лица исчезли!

Потом я обнаружил, что проводка от сигнализации внутри дома обрезана. Мне следовало свалить, но со мной остался Джефф Николлс. Я просто хотел, чтобы хоть кто-то что-то увидел, чтобы доказать, что я не тронулся умом. Я реально уже думал, что сдурел, и все так считали.

Как-то ночью мы с Джеффом были в гостиной в два часа ночи и увидели, как по газону бежит парень.

Блядь, ну наконец-то!

Я схватил пистолет, и мы медленно открыли дверь. Выскользнули наружу и проползли по траве. Дом стоял на холме, и где-то внизу мы услышали разговор. Я прошептал Джеффу:

– Так, у меня есть пушка, и когда они поднимутся…

Мы пролежали там около часа, ожидая, когда появятся эти люди, и тут заработали оросители. Это было, словно в пародиях Лаурела и Харди, и мы оба заорали: «А-а-а-а!»

Промокли и, конечно, так никого и не нашли. Но теперь, по крайней мере, Джефф тоже кого-то увидел. Хоть не я один такой.

Один парень из нашей команды установил силки. Нахуевертил паутину из проводов через весь двор, весь день этим занимался. Идея была в том, что если кто-то пройдет, то застрянет, и можно будет его прищучить.

Я услышал шум. Вызвал полицию. Они приехали. И запутались в силках.

Я вышел с пистолетом, и копы закричали:

– Брось оружие, брось оружие!

– Нет, нет, я тут живу!

– Брось оружие!

Они могли меня пристрелить. Да и я мог в них выстрелить.

Это длилось несколько месяцев. В конце концов мы обнаружили люк на чердак. Наверху был кинозал с большим экраном. На стене была аппликация, но из-за того, что все оклеено обоями, дверь была незаметна. Мы ее открыли, прошли,