— Прополоскайте горло отваром ромашки. Очень помогает. Саид, правда, получше меня знает какие травы и в каких пропорциях нужно смешивать для того, чтобы добиться наилучшего эффекта. Если что, можете поинтересоваться у него самого, он обязательно все разъяснит. Меня он не раз спасал, я слаба на легкие.

— Обязательно сегодня прополоскаю. Иначе боль нестерпимая. — сказала Джаннет, ничего не ответив насчет того обратится ли она к Саиду с вопросом, который был бы уместен только между близкими людьми.

— Кстати, как вам работается под начальством моего сына? Только ответьте честно. Я знаю, что он уж чрезмерно строгий. — хитро улыбнулась женщина.

— Он очень хороший начальник с выдающимися знаниями. Я приобрела большой опыт за время работы с ним. — честно призналась Джаннет. Как бы восхищенно не звучали эти слова, девушка говорила истиную правду и была уверена, что Сара не примет ее мнение за лесть.

— Он у меня с детства умный и целеустремленный. — мечтательно и гордо улыбнулась женщина с ностальгией вспоминая времена, когда ее сын был совсем маленьким. — Он был прекрасным ребенком. У него всегда был очень проницательный взгляд. Я подолгу могла болтать с ним и делиться переживаниями, когда он еще в пеленках лежал. И, знаете, мне всегда казалось, что он все понимает.

Джаннет также улыбнулась, стараясь представить, каким же был Саид, когда его окружала лишь родительская любовь, а заботы и дела еще не сделали его таким строгим и порой даже циничным. Словно желая побольше рассказать о своем сыне женщина продолжала:

— Он рано встал на ноги. Были времена, когда… мне нужна была помощь, и тогда Саид взял на себя ответственность главы семьи. — в глазах Сары задрожали слезинки.

Сердце Джаннет сжалось, когда она представила юного мальчика, переживающего за свою мать и вынужденного подрабатывать, чтобы прокормить семью. Неудивительно, что Саид вырос таким замкнутым и подозрительным, пронеслось в голове у девушки, отчего сердце ее наполнилось нежностью по отношению к человеку, которого она видела сегодня во сне.

— Он до сих пор прекрасно с этим справляется. Я считаю себя самой счастливой матерью на свете.

Целый час они проговорили о совершенно разных вещах, в центре которых всегда было что-то связанное с Саидом. Джаннет видела, как гордится им мать, и понимала ее чувства особенно после того, как узнала о нем больше благодаря рассказам Сары. Женщина также расспрашивала и о самой Джаннет, которой было приятно такое внимание с ее стороны, и девушка отвечала с радостью, несмотря на то, что ей было довольно сложно говорить.

— Вы очень милая девушка. У вас есть молодой человек? — неожиданно спросила старушка, чем немало смутила Джаннет.

— Нет. — прошептала она, мысленно сослав свой шепот на больное горло.

Женщина почему-то удовлетворенно закивала.

— Но вы такая красивая, умная, наверное, у вас здесь полно ухажеров? К примеру, Али, хороший мальчик, не так ли? Я видела его однажды, когда он вместе с Саидом выходил из банка после работы.

— Али очень хороший человек — мы с ним друзья. — Джаннет встала из-за стола, чтобы убрать кружки.

Дверь приемной распахнулась, и на пороге появился Саид.

— Мама, — удивленно обратился он к Саре. При виде матери всегда строгое и неприступное выражение лица Саида сменилось нежностью. — Ты мне не говорила, что приедешь.

— Я вдруг так сильно соскучилась, что решила сделать тебе сюрприз. — ответила Сара, вставая со стула.

В ее полном любви взгляде, Джаннет заметила нескончаемую гордость.

— Но в обеденное время, ты знаешь, меня не бывает.

— Я думала, что успею застать тебя. Не отвлекать же мне тебя в рабочее время.

— Но почему ты не позвонила? — все спрашивал Саид, краем глаза глядя на Джаннет, поспешно убирающую со стола печенье и сахарницу.

— Говорю же — сюрпиз. Мы так давно не виделись, а ты ворчишь, сынок. — сделала слегка недовольную гримасу женщина.

— Вроде бы я заезжал позавчера. — Саид старался казаться немного строже, но на самом деле в глазах его светилась теплота.

— Позавчера для меня — очень давно. Мне не так много осталось жить, чтобы не ценить каждый день. — Сара сделала обиженный вид.

А Джаннет смущенно перекладывала бумаги, чувствуя себя лишней в этом семейном разговоре.

— Не стоит так говорить, мама. — нахмурился Саид.

Джаннет показалось, что, хоть и немного преувеличенная, эта фраза матери причинила ему боль. Она не могла знать, что каждую свою судьбу Саид проносил через свое сердце, каждого человека, запавшего ему в душу, он потом вспоминал с неизменным теплом и нежностью. Саид знал о существовании рая и душ, и то, что порой можно повстречаться с человеком, который был тебе дорог. Но Саид также знал и того, что прошедших мгновений не вернуть. Не вернуть жизни и не перелистать ее заново, упиваясь каждым мгновением того, что когда-то не ценил. Потому-то для него была ценна улыбка женщины, посвятившей ему всю свою жизнь.

— Пройдем в кабинет.

— Нет, нет, я уже ухожу. Я одним глазком на тебя взглянуть приходила.

Сара торопливо притянула к себе сына и поцеловала его. Саид ласково ущипнул мать за щечку.

— Рада была познакомиться, Джаннет. — обернулась она к девушке.

— Благодарю вас, взаимно.

И старушка торопливо направилась к дверям. Саид проводил мать недоверчивым взглядом, затем посмотрел на Джаннет, на лице которой все еще господствовала блаженная улыбка. Увидев, что Саид изучает ее лицо, Джаннет вмиг сделалась серьезной и стала собирать со стола оставшиеся документы, не предполагая, для чего она это делает. Утром Саид не имел возможности разглядеть Джаннет, но сейчас он увидел, что всего за один день она сильно осунулась и выглядела особенно хрупкой и слабой. Но завести разговор Саид все же не решился и молча ушел в свой кабинет.

Вечером Саид заехал домой к матери. Казалось, она знала, что он придет, и испекла его любимые пирожные. Из кухни доносились ароматные запахи ванили и бергамота.

— Мам, зачем ты сегодня приходила? — спросил Саид, разуваясь в прихожей.

— Я что, по-твоему, не могу зайти в банк, чтобы взглянуть на своего сына? — сказала женщина, снимая свой любимый фартук с изображением ярких фруктов. — Эта девица у входа так мне и сказала, пока не узнала, что мой сын начальник отдела и может принимать у себя, кого посчитает нужным.

— Мама, ты могла бы позвонить и я сам бы приехал.

— Я вдруг так соскучилась, что не выдержала. Да к тому же хотела тебя порадовать. Что же тут такого? Разве можно винить мать за это? — подбоченилась маленькая дама, зная, что лучшая защита —