— У Никитиной сначала случился отек Квинке, — сказал Виктор Николаевич, — но ее вывели из этого состояния. А потом беднягу свалил инсульт. Рябцева же скончалась от остановки сердца — у нее, как оказалось, был стеноз сонной артерии. Почему Елена его получила в молодом возрасте, не отвечу. Возможно, она и не знала о недуге. Ну кружится иногда голова, ну тошнит изредка, усталость быстро наступает… Когда человеку еще нет сорока, он подобные симптомы объясняет просто: мало спал, понервничал, перетрудился. О том, что со здоровьем нелады, молодые задумываются редко.

— Я тут! — доложил высокий парень, входя в кабинет.

— Игорь, — начал Степан, — есть вопрос…

— Стоп, — скомандовал сотрудник, — грязь.

— Не может быть, — возразил Дмитриев, — на прошлой неделе проверяли.

— За семь дней можно до Китая доползти, — фыркнул Игорь, вынимая из кармана нечто похожее на айфон. — Секундос, сейчас поймаю!

— Что? — удивилась я.

Игорь, не отрывая глаз от «телефона», объяснил:

— В комнате «жучок». Я всегда ношу при себе детектор, с его помощью и замаскированную видеокамеру можно отловить. Как в кармане вибрация начинается, значит, рядом прослушка торчит. Или «гляделка» пристроена. Или то и другое вместе. Чья сумка?

— Цвета корицы? — задал вопрос следователь. — Нам со Степаном она не очень подходит.

— Виола, это твоя? — повернулся ко мне Игорь.

— Да, — подтвердила я. — Но зачем мне записывать беседы в офисе Степана? Он сам все расскажет, если я попрошу его.

— По-всякому бывает, — меланхолично заметил Игорь.

Компьютерщик выудил из другого кармана плоскую коробочку, похожую на пенал, с каким я в детстве ходила в первый класс, достал из него скальпель…

— Что ты собрался делать? — спросила я.

Игорь нацелился лезвием на круглый фирменный знак, сверкающий на боку сумки.

— Изъять «ухо». А возможно, и «глаз».

— Никогда! — возмутилась я. — Сумка дорогая, и она мне очень нравится. Нет моего согласия на смерть ридикюля.

— Фонит точно от твоей кошелки, — сказал парень.

— Это невозможно, — отчеканила я.

— Детектор никогда не врет!

— В данном случае я тоже не лгу! — топнула я ногой. — Не дам уничтожить любимую, дорогую…

— В плане денег это как раз дешевка, — перебил меня Игорь. — Это фейк. У оригинала строчка сделана темно-синими нитками, а здесь голубыми. И еще ручки — фирма их снизу прошивает, а пираты склеивают.

— Восхищена твоими познаниями в области дамских аксессуаров, — прошипела я.

Игорь начал резать несчастную сумочку, продолжая говорить:

— Моя мама заказала в Интернете «Шанель». Наивно поверила, что ничем от настоящей она не будет отличаться. А через неделю у красоты ручки расклеились, кожа пузырями пошла. И я занялся изучением вопроса. Все-таки это мой профиль, «жучки» часто в кожгалантерею запихивают. Есть! Ну-ка, прыгай ко мне, дружок!

Игорь подковырнул скальпелем никелированный кругляш, тот выпал.

— Прощай, моя дорогая сумочка, — всхлипнула я.

— Куплю тебе новую, настоящую, — пообещал Дмитриев.

— Вот он, «жучара», — торжественно объявил Игорь. — Что и требовалось доказать. Ух ты! Такого я еще не встречал. Экий забавный… Похоже, он ведет онлайн-трансляцию.

— Можешь определить, к кому информация льется? — мигом спросил Степан.

— Попробую, — кивнул Игорь и убежал.

Виктор Николаевич отодвинул пустую чашку и, отбросив церемонное «вы», поинтересовался у меня:

— Откуда взялась эта твоя торба?

Я рассказала следователю про Эмму Крамову и ее мангуста Кукусика.

Дмитриев взял изуродованный ридикюль.

— Дамочка решила сэкономить, купила копию. Ничего удивительного — зачем тратить много денег, когда есть возможность исправить положение задешево?

— Фейки не копеечные, — грустно ответила я, — за некоторые десятки тысяч просят.

— Так… — протянул Степан. — Все интереснее и забавнее делается. А где Ферин?

Дмитриев пошел к двери, я поспешила за ним. Мы вышли в коридор, добрались до мужского туалета, у стены скучал секьюрити.

— Александр не выходил? — осведомился Степан.

— Не-а, — ответил охранник.

— Что-то долго он там сидит, — сказала я.

— Может, у мужика понос или запор, — предположил Николай. — Я один раз на унитазе несколько часов кантовался — пельмешек в гостях поел, и упс, дристал потом весь день. А еще…

— Внутрь заглядывал? — остановил поток романтических воспоминаний охранника Степан.

— Не-а. Зачем? Окна там нет, в коридоре охрана, — зачастил Коля, — вход-выход только через дверь.

Дмитриев постучал в створку.

— Александр Евгеньевич, у вас все в порядке?

Ни звука в ответ.

— Господин Ферин, вам плохо? — продолжал мой жених.

Тишина.

— С вашего позволения, я зайду, — громко предупредил Степа. — Хотя, наверное, на шпингалет закрыто. Жаль, конечно, дверь портить…

Дмитриев нажал на ручку.

— Открыто!

— Рулон туалетной бумаги на полу у входа? — удивилась я. — Странное место для пипифакса. Кто его сюда поставил?

— Я, — тут же сообщил Коля.

— Зачем? — недоумевала я. — Только что вы сказали, что не заглядывали внутрь.

— Точно, не заглядывал, — подтвердил парень. — Не смотрел внутрь, просто рулон сунул.

— Подробно все изложи, — потребовал Виктор. Следователь тоже покинул кабинет, подошел к нам.

— Тух я тут у стенки, — завел охранник, — высунулся объект, попросил: «Парень, дай бумагу. Не привык задницу рукавом вытирать».

— Согласен, сие неудобно, — согласился Степан. — Твои действия?

Николай показал пальцем на маленькую дверь в торце коридора.

— Там кладовка. Я взял рулон, приотворил сортир и…

— Ясно, — остановил секьюрити Дмитриев.

— А что? Я никуда не уходил, — забубнил Коля, — коридор не покидал, на лифте не ездил, только в соседнее помещение зашел, покопошился там.

— Долго копошился-то? — ласково поинтересовался Виктор.

— Не глядел на часы, — честно сказал Коля, — ну минут… пять… Бардак там!

Мы переглянулись.

— Ступай, Николай, — приказал Степан, — потом обсудим твой косяк.

— Че не так? — заморгал парень.

— Потом, — повторил Дмитриев.

— Дорогая Виола! — обрадовалась Эмма, когда мы со Степаном вошли в квартиру. — Пришли меня навестить? Рада, очень рада. Так мило с вашей стороны вспомнить о даме со сломанной ногой. Молодой человек, а вы кто?