Эмма поджала губы.

— Незнакомец напомнил вам о кое-каких неблаговидных делах, которыми вы занимались, — договорил за нее Степан, — пообещал в случае отказа сообщить о них полиции.

— Мне пришлось пойти на большие траты, — процедила хозяйка, — приобрести аппаратуру последнего поколения. Простой «жучок» мерзавца не устраивал, он мне точно объяснил, какой нужен. Иногда, правда, умный прибор глючило, но в основном трансляция хорошо шла. Не спрашивайте, как он устроен, я понятия не имею. Знаю лишь, что он накапливал информацию, потом подключался к Интернету и передавал все на мою почту. А уж я перебрасывала это на электронный ящик заказчика.

— Адрес мужчины! — хором сказали мы со Степаном.

— Прямо избушка на курьих ножках, — пробормотала я, шагая по двору, — странно, что в ней Интернет есть.

Степан показал рукой на бесконечный забор из светлого кирпича, тянувшийся в нескольких метрах от дома, около которого мы стояли.

— Там очень дорогая клиника пластической хирургии. Думаю, нужный нам человек имеет бесплатный доступ к чужой сети. Посмотри на свой телефон.

— Вай-фай включился, — кивнула я.

— Очень часто лечебницы для непростых клиентов организуют у себя открытый доступ для всех посетителей, — договорил Степа и постучал в дверь.

— Кого нелегкая принесла? — пробасили из недр избы. — Входи спокойненько. Не заперто.

Мы с Дмитриевым миновали террасу и еле вошли в крохотное помещение, где на грязном протертом диване сидел очень худой дед.

— Здрассти вам, писательница, — кивнул он. — И мужику привет! Молодцы, нашли меня!

— Добрый день, господин Муравьев, — ответила я. — Так и живете в избушке, которая принадлежит матери бизнесмена Ферина Елизавете Михайловне?

— Принадлежала, — поправил хозяин. — Убили бабу. Сашкин план на все сто удался. Хитер бобер! Кстати, где мой пасынок? Знаете? Ага, смылся.

— Вы никогда не были женаты на Елизавете Михайловне, — заметил Степан, — по закону Александр вам никто.

Муравей засмеялся.

— А по сути сын родной. Лизка прям тряслась от страха, как бы кто правду про нас с ней не узнал… Она ж по богатеньким домам убирать ходила. Вдруг хозяева ее биографию проверят? А у поломойки муж судимый неоднократно. Хрен ей тогда в зубы, а не ключи от квартирки. Вломят бабенке в зад пяткой, мыть ей сортиры на вокзале.

— Александр ваш ребенок? — уточнила я.

— Собственноручно сделанный, — ухмыльнулся Муравьев. — Ха-ха. Смешно сказал — собственноручно… Садитесь, гости дорогие. Зачем приперлись?

— Поговорить, — ответил Степан.

— Слухаю! — прищурился дядька.

— Вениамин Иванович, у вас интересная биография… — начала я.

— Ну так тебе это не в удивление, — остановил меня старый уголовник, — батюшка-то у писательницы из одного стада с Муравьем.

Я решила не обращать внимания на его ехидство.

— Александр знал, что вы его отец?

— А як же! Конечно. Но ему мамулька велела язык за зубенками держать крепенько, — журчал Муравей. — Ваш-то писательский папенька щипач, да к тому же неловкий. Срежет лопатник и к мусоркам[10] в лапоньки падает. Смехотень! Неуважуха ему в бараке. А я по-серьезному шел. И на крошках не попадался.

— В последний раз вам дали десять лет, — уточнил Степан, — на свободу вы вышли в прошлом году. Сын стал очень богатым человеком, жена гражданская ходит в золоте-бриллиантах, а вы ютитесь в покосившейся избе. Почему не сообщили Фериным, что вы на свободе?

Муравьев взъерошил пятерней волосы.

— Ну что вам сказать, людишечки дорогие! Я Лизке писал, помощи просил, она не ответила. Выкинули меня за ворота зоны, денег на проезд малец дали, и усе. Вали, Веня, куда хочешь и как хочешь. Где жить? А не печаль то государства.

Я не выдержала.

— С какой стати страна должна заботиться о человеке, который на благо общества не работал, налоги не платил? Наоборот, на него средства тратили, бесплатно Муравьев много лет ел, пил, спал!

— Чтоб ты так жила, — пожелал мне уголовник.

— Я не ворую чужое имущество, никого не убиваю, меня не за что за колючую проволоку прятать, — парировала я.

— Вот ты, девонька, — интересовался я твоей биографией, — папашу своего неуклюжего после отсидки пригрела, — переменил тему Вениамин. — А меня Лизка даже выслушать не пожелала. Хорошо, я про эту домушечку знал. Иначе где жить, а? Вот Степан твой мальчиком по малолетке сел, вышел, когда ему еще двадцати не стукнуло, и смог жизнь наладить. А Муравью много годочков, у него шансов на солнечное завтра нет. Мне бы в черное сегодня хлебушка покушать.

— Дмитриева оговорили! — возмутилась я. — Он ничего плохого не совершал!

— Давайте вернемся к главной теме, — заговорил Степа. — Вениамин Иванович, могу вам кое-что предложить…

— Взятку? — оживился тот. — Чем она жирнее, тем вкуснее.

Дмитриев продолжил:

— Вы откровенно отвечаете на наши вопросы, а я, если удостоверюсь, что господин Муравьев ничего дурного пока еще не совершил, пристрою вас в коммуну Лазарева. У Петра Сергеевича в Подмосковье деревня для бывших зэков есть, они на ферме работают, в курятниках, огородами занимаются. Живут в хороших условиях, питание бесплатное.

— Коммунизм, — щелкнул языком Вениамин.

— Следить за человеком нехорошо, — говорил дальше Степан, — «жучок» ставить незаконно, но на вас пока никто не жаловался. Если разговор получится, то Вилка не станет на вас заявление писать.

— Не стану, — эхом откликнулась я.

— У вас денег нет? — начал Степа.

— В кармане вошь на аркане, — вздохнул уголовник.

Дмитриев сел на колченогую табуретку.

— Откуда тогда компьютер? Украли?

— Не, — возразил Муравьев, — он большой, трудно коробку незаметно стащить. Со мной сидел Леха, хакер. Его повязали за мухлеж с чужими кредитками, он с них деньги тырил. Тихий мальчишечка в очочках, умненький без края в математике, истории. В науках, в общем. А по жизни идиот. Когда я в хазу вошел, он на полу спал. Чего-то жаль мне балбеса стало, ну я и объяснил местным: ша, волки позорные, тронете Леху — со мной дело иметь придется. А у Лешки родственники не куркули жлобные, бараночки ему передавали. Подкармливал он меня. Потом на нашу зону подарок от благодетелей свалился: компьютерный класс. Типа, надо зэков научить, они выйдут и работу найдут. Лехе велели все настроить и педагогом стать. Парень доходчиво объяснял, умненький он, со мной отдельно занимался. Не хочу сказать, что асом стал, но поболе многих умею. Лешка раньше вышел, стал мне грев слать. Благодарненький мальчик. Когда я за воротами оказался, мальчишечка уже уезжать собрался. Далеко, в другую страну, куда его впускали. Он мне комп купил, установил, к Интернету халявному подключил. И улетел.