Он стоял у дальнего стеллажа с книгами, а за его спиной,словно сомкнувшее ряды войско, расположились сотни томов.

— Буду с вами совершенно откровенна, — отрывистоначала она.

— Опять?!

— Не паясничайте, пожалуйста. Ваше революционноенастроение заставляет меня нарушить служебные инструкции.

— Вот как? — кажется, Анисимов почувствовал нечтотакое в ее интонациях, что заставило его сбавить тон. — Ну, говорите.

— Мы с Артуром представляем здесь службугосударственного экологического надзора. Есть все основания полагать, чтонекоторое время назад возле поселка действовала секретная лабораторияМинистерства обороны и часть опасных химических веществ была не вывезена, азахоронена на ее территории. Это неподтвержденные данные. Мыследователи-экологи, понимаете? Следователи всегда работают под прикрытием.

— Это правда? — напряженным тоном спросилАнисимов.

— Это правда, — с нажимом ответила Лайма и тутувидела их.

Они лежали на одной из полок рядом с бронзовым бюстомМольера. На коричневом ремешке из крокодиловой кожи, с желтоватым циферблатом.Наручные часы Острякова. В тот момент Лайма всего лишь удивилась. Она обратилавнимание на эти часы еще в самом начале вечеринки, когда секс-символ пыталсявыпроводить собаку Бабушкина на веранду. Часы были модными, красивыми и оченьдорогими. С какой стати он снял их с руки и оставил на полке?

Напряженный разговор с Анисимовым отвлек Лайму, онаотвернулась и забыла о часах. И вспомнила о них гораздо, гораздо позже.

— Откуда я могу знать, что вы снова это невыдумали? — спросил Анисимов, но по его лицу стало ясно, что он ей наконец-топоверил.

— У меня есть документы. Только дома, разумеется.

— Почему вы не сказали сразу?

Он смотрел на нее по-прежнему хмуро, но уже безвраждебности. Кажется, для него была гораздо важнее ее человеческаяпорядочность, нежели опасность отравиться ядами, закопанными в землю.

— Как я могла вам сказать? — вознегодовалаЛайма. — Я и так нарушила все мыслимые и немыслимые инструкции.

— Но ваше… М-м-м… поведение… Почему вдова не можетвести себя скромно?

— Я не имею права посвящать посторонних в детали операции, —с сожалением произнесла она. — Если захотите взглянуть на мои документы —милости прошу.

— Я ведь не знал, — примирительно сказал Анисимови протянул ей руку. — Мир?

— Мир, — ответила она. — И, пожалуйста, нечините мне препятствий.

— Я что, не должен был прогонять Чуприянова? —вздохнул он. — Я разбил вашу любовную лодку?

— Нет-нет, я рада, что вы его прогнали… А любовнаялодка всегда разбивается по вине того идиота, который сидит на веслах.

Когда Лайма с Анисимовым уже выходили из библиотеки, Дюнингромко объявил:

— А сейчас, дорогие гости, прошу всех к столу!

Проходя мимо, они услышали, как он, понизив голос, довольнозло сказал жене:

— Пойди приведи себя в порядок. Освежись. Ты слишкоммного выпила.

—Ладно, — покорно кивнула Леночка. — Пойду кбассейну, окунусь и сразу обратно.

— Только смотри, не утони, — неприязненно заметилДюнин. — Возись потом с тобой…

— Садитесь за стол без меня.

— Конечно, сядем, — проворчал хозяин дома. —Тебя, что ли, будем дожидаться? Как это я раньше не замечал твоей тяги калкоголю?

— У меня нет никакой тяги.

— Почему же ты не удержалась и напилась, когда я решилустроить праздник?!

Заметив краем глаза Анисимова и Лайму, Дюнин дернулся инемедленно расцвел улыбкой:

— А не хотите прежде, чем садиться за стол, осмотретькухню?

В его голосе было столько энтузиазма, что никто неотказался. Гости потянулись на кухню, ахали, охали, все трогали руками, чемстрашно напрягали Арину. Наконец Дюнин позвал:

— Проходите, проходите в столовую! Рассаживайтесь, каквам удобно.

Раздухарившаяся Саша подхватила на лету:

— Нам будет удобно, если Антон сядет рядом со мной, аЛайма рядом с Димой.

Анисимов бросил на Лайму по-детски растерянный взгляд, онане удержалась и подмигнула ему. Чуприянов это заметил и надулся.

— Вы говорили, что у нас есть шанс, — напомнил онс мужской прямолинейностью.

— Чего ты к ней привязался? — неожиданно громкоспросил Бабушкин, ткнув бизнесмена кулаком в почку. — И трешься вокругнее, и трешься.

— Риторический вопрос! — ответила Саша вместоЧуприянова. — Почему джентльмены предпочитают блондинок?

— Да, почему? — поддакнул Дюнин.

— Элементарно, Ватсон, — ответила Лайма. —Считается, что блондинки глупее, а мужчины интуитивно ищут пару по себе.

Приступив к закускам, гости начали хвалить дизайнера и перебиратьте детали интерьера, которые произвели на них самое большое впечатление. Потомиз кухни повалил дым и раздались истошные крики экономки. Оказывается, сгорелаиндейка, которая доходила в духовке. Арина уверяла, что она тут ни при чем.

— Правильно, — заметил Граков. — Народнабежал на кухню, толпились там, все хватали руками. Наверное, повернули ручкуна плите и не заметили.

— Степан, извини, — обратился к нему хмурыйДюнин. — Леночка запомнила, что ты любишь птицу именно в ореховом соусе…

— Кстати, а где Леночка?

— Сейчас придет, — успокоил его Дюнин, ничего,впрочем, не объясняя. Было ясно, что ему не очень хочется видеть среди гостейпьяную жену.

— Клип, клип! — спохватилась Саша, замахавруками. — Включайте свой огромный телевизор. Николай, пожалуйста!

— А сколько сейчас времени? — спохватилсяГраков. — Мне нужно срочно позвонить. Конфиденциальный разговор. Я оченьбыстро позвоню и приду. Успею до начала, — успокоил он занывшую певицу. Ейстрастно хотелось, чтобы такой человек, как Степан Граков, сделал ей комплимент— хотя бы и дежурный.

Граков вышел из столовой в гостиную и уже хотел былоскрыться в библиотеке, когда услышал, как рыдает на кухне Арина.

— Ну, будет вам! — сказал он, поспешно набираяномер на своем мобильнике. — Подумаешь — спалили курицу!

— Индейку, — простонала Арина в фартук, куда онаспрятала лицо.

— Вот. — Он вытащил из кармана пиджака носовойплаток и подал ей. — Утрите слезы. Я знаю, что вы старались ради меня, ноя ни чуточки не обиделся.

В этот момент его соединили с собеседником, он отвернулся краспахнутому окну и повел беседу, отбиваясь от комаров. Арина разрыдалась пущепрежнего. Оглянувшись на нее, Граков вышел через боковую дверь, которая вела изкухни в сад, достал одной рукой сигарету из пачки, потом зажигалку и закурил.