– Вы так и сделали?

– Да.

– Он давал какие-то особые распоряжения дворецкому относительно того, как меня встречать?

– Да. Он велел передать Холмсу – так зовут нашего дворецкого, – что в девять тридцать приедет джентльмен. Он должен спросить его имя и попросить показать письмо.

– Довольно специфические предосторожности – вам так не кажется?

Корнуорти пожал плечами.

– Мистер Фарли, – сказал он, осторожно подбирая слова, – сам был человеком специфическим.

– Что-нибудь еще?

– Да, он предложил мне взять отгул на вечер.

– И вы так и поступили?

– Да. Сразу после обеда я пошел в кино.

– Когда вы вернулись?

– Я вошел в дом, воспользовавшись своим ключом, где-то в четверть двенадцатого.

– Вы видели мистера Фарли в тот вечер?

– Нет.

– И он ничего не говорил о нашей встрече на следующее утро?

– Нет.

Пуаро помолчал, а потом продолжил:

– Когда я прибыл, меня провели не в кабинет мистера Фарли…

– Правильно. Он попросил передать Холмсу, чтобы тот провел вас в мой кабинет.

– А почему? Вы не знаете?

Корнуорти покачал головой.

– Я никогда не обсуждал распоряжений мистера Фарли, – сухо произнес он. – Его это возмутило бы.

– Обычно он принимал посетителей у себя?

– Обычно, но не всегда. Иногда он встречался с ними в моем кабинете.

– На это были какие-то причины?

Хьюго Корнуорти задумался.

– Нет, я так не думаю… хотя я об этом вообще никогда не задумывался.

Повернувшись к миссис Фарли, Пуаро спросил:

– Вы позволите, я позвоню вашему дворецкому?

– Конечно, месье Пуаро.

Очень правильный, очень учтивый Холмс появился на звонок.

– Вы звали, мадам?

Миссис Фарли указала на сыщика.

– Слушаю вас, сэр. – Холмс вежливо повернулся к нему.

– Каковы были инструкции, которые вы, Холмс, получили на вечер четверга, когда я был в этом доме?

Дворецкий, прочистив горло, ответил:

– После обеда мистер Корнуорти сказал мне, что мистер Фарли в половине десятого ожидает мистера Эркюля Пуаро. Я должен был выяснить имя пришедшего джентльмена и проверить эту информацию, взглянув на письмо. Потом я должен был провести его в кабинет мистера Корнуорти.

– Вам также велели постучать в дверь?

Хладнокровие дворецкого было нарушено выражением антипатии, появившимся на его лице.

– Это одно из распоряжений мистера Фарли. Я всегда должен был стучать в дверь, когда приводил посетителей. Речь идет о деловых клиентах.

– Гм! Это ставит меня в тупик. Какие-нибудь другие инструкции относительно меня вы получали?

– Нет, сэр. Мистер Корнуорти просто еще раз повторил то, что я вам рассказал, когда выходил.

– И во сколько это было?

– Без десяти девять, сэр.

– Вы видели мистера Фарли после этого?

– Да, сэр. Как всегда, в девять часов я отнес ему стакан горячей воды.

– А он был у себя или в кабинете мистера Корнуорти?

– Он был у себя в кабинете, сэр.

– Вы не заметили ничего необычного у него в комнате?

– Необычного? Нет, сэр.

– А где были миссис и мисс Фарли?

– Они были в театре, сэр.

– Благодарю вас, Холмс, этого достаточно.

Дворецкий поклонился и вышел из комнаты. Пуаро повернулся к вдове миллионера.

– Еще один вопрос, миссис Фарли. Ваш супруг хорошо видел?

– Нет. Ему нужны были очки.

– Он был сильно близорук?

– О да, без очков он был абсолютно беспомощен.

– У него было несколько пар очков?

– Да.

– Ага, – сказал Пуаро и откинулся на спинку стула. – Я думаю, что расследование завершено…

В комнате повисла тишина. Все смотрели на этого маленького человечка, который сидел, самодовольно поглаживая усы. На лице инспектора можно было прочитать недоумение, доктор Стиллингфлит хмурился, Корнуорти просто смотрел в никуда, миссис Фарли выглядела изумленной, а мисс Фарли чего-то ждала…

Молчание нарушила миссис Фарли.

– Я вас не понимаю, месье Пуаро. – В ее голосе слышалось раздражение. – Сон…

– Да, – сказал сыщик. – Сон – это очень важно.

Миссис Фарли поежилась.

– Я никогда раньше не верила в сверхъестественное, – произнесла она, – но теперь… видеть каждую ночь сон, который заранее…

– Это совершенно невероятно, – подал голос Стиллингфлит. – Невероятно! Если мы должны поверить вам на слово, и если вы не сказали это просто от фонаря… – Он закашлялся от смущения и вернулся к своим профессиональным манерам. – Я прошу прощения, миссис Фарли. Если б мистер Фарли сам не рассказал эту историю…

– Вот именно, – прервал его Пуаро. Его полузакрытые глаза неожиданно широко раскрылись; в них горел зеленый огонь. – Если б мистер Фарли сам не рассказал мне…

Замолчав на мгновение, он осмотрел бледные лица, окружавшие его.

– Понимаете ли, в тот вечер произошло несколько событий, которые я никак не мог себе объяснить. Первое: для чего было так настаивать на том, чтобы я захватил с собой письмо?

– Для того, чтобы опознать вас, – предположил Корнуорти.

– Нет, нет, мой юный друг. Эта идея слишком нелепа. Должна была быть более серьезная причина. Потому что мистер Фарли не только потребовал показать ему письмо, но и ясно указал на то, что я должен оставить его ему. И более того, даже тогда он его не уничтожил! Сегодня его нашли среди других бумаг. Зачем он его сохранил?

– Он хотел, – раздался голос Джоанны Фарли, – на случай если с ним что-нибудь случится, чтобы стало известно о его необычном сне.

Пуаро одобрительно кивнул.

– Вы очень проницательны, мадемуазель. Именно в этом, и только в этом, смысл сохранить письмо. После смерти мистера Фарли эта история со странным сном становилась известна всем! Так что сон был очень важен. Этот сон, мадемуазель, был жизненно необходим… А теперь, – продолжил детектив, – я перехожу ко второму событию. Выслушав его историю, я попросил мистера Фарли показать мне стол и револьвер. Он было согласился это сделать, но потом отказался. Почему он отказался?

На этот раз никто не решился ответить.

– Я спрошу немного по-другому. Что было в этом кабинете, чего мистер Фарли не хотел мне показать?