тоже не горели желанием задержаться в этой сырой норе. Бенни осторожно перенесла Тео на платформу, стараясь лишний раз не смотреть на того, кого вынуждена была касаться, пусть даже телекинетически. Как только над ним сомкнулся защитный купол, она, кажется, вздохнула с облегчением.

Когда подготовка была завершена, Виндар повел их к дальней части зала. Там за чередой одинаковых клеток-контейнеров располагались двойные металлические двери, похожие на двери лифта.

– Это капсулы скоростного подъема, – пояснил легионер. – Тут главное настроить их так, чтобы вам двоим мозги не вынесло в процессе, мы с Тео будем в порядке в любом случае.

Иарлайт чуть не ляпнул про то, что, когда нечего терять, и жизнь проходит проще, но вовремя прикусил язык. Перед ним все-таки не Одхан. Девятый только кажется похожим, вполне может оказаться, что его дружелюбие очень быстро заканчивается.

– Куда мы вообще поднимемся? – настороженно поинтересовалась Бенни. – Мы ведь не знаем, насколько все наверху пострадало от взрыва!

– Мы не вернемся к тому тоннелю, по которому спускались, – пояснил Виндар. – Использовать его было желательно, он считается наиболее безопасным. Но отсюда есть и другие пути. Мы окажемся на площадке, замаскированной под добывающую платформу, вы ее видели. Там есть пара челноков, Землю мы покинем, дальше будет проще.

Иарлайт и сам смог бы разобраться с настройками, да не понадобилось. Виндар, в отличие от все того же Одхана, реально утруждал себя изучением инструкций и знал, что и как работает. После недолгой проверки кабина была готова к запуску. Еще пара минут – и они наконец вернутся к поверхности, все получится…

Или могло получиться. В последний момент Бенни, до этого молчавшая, неожиданно заявила:

– Лучше этого не делать.

– Что? – поразился Виндар. – Почему это?

– Мы ведь не знаем, погибли те легионеры во время взрыва или спаслись…

– Легионеры, скорее всего, спаслись, – подтвердил Девятый. – Погибли те недоумки, что прибыли с ними.

– Ну вот! А они тоже наверняка знают про платформу. Как минимум Омелиан – он из первой сотни!

Это было справедливое замечание. Иарлайта смутило лишь одно: все то время, пока шла подготовка, Бенни помалкивала, она казалась напуганной. Телекинетик нетерпеливо поглядывала на Виндара, ей хотелось убраться поскорее. В таком настроении не начинают искать причины задержаться в неприятном месте подольше, но она почему-то сделала это.

Теперь игнорировать ее было нельзя, это понял и Виндар. Он задумался, но все равно решил:

– Придется рискнуть, времени прошло мало, вряд ли они успели перегруппироваться…

– Рисковать не обязательно, – вмешался Иарлайт. – Тут же несколько таких капсул, правильно?

– Да, все в рабочем состоянии. А что?

Вместо ответа киборг достал из сумки небольшую металлическую сферу и продемонстрировал легионеру. Одхан уже чертыхнулся бы в качестве атмосферного вступления и поинтересовался, что это за хрень. Виндар сразу распознал разведывательный дрон.

– Неплохо, – кивнул легионер. – Можно попробовать. В конце концов, десять-пятнадцать минут ничего принципиально не изменят.

Он снова подкорректировал настройки – на этот раз повысив скорость капсулы за счет ухудшения условий, дрон в комфорте не нуждался. После этого робот-разведчик отправился наверх, а Иарлайт закрыл глаза и сосредоточился на связи с ним.

Теперь он видел то же, что видела камера. Не все киборги так умели, это в значительной степени зависело от того, какую часть их тел заменили на компьютерные технологии. Но те, кому доставались высшие номера, обычно получали около сорока процентов протезирования. Так что Иарлайт видел все – даже сквозь расстояние и предсказуемые помехи.

Наверху было все так же паршиво: завывал ледяной ветер и мела вьюга. Но это само по себе не пугало, главное, что платформа оказалась не захваченной – там вообще никого не было! Иарлайт даже успел обрадоваться этому…

Правда, радость была недолгой. Он не ограничил проверку одной лишь платформой, заставил робота двинуться за ее пределы, к острову… И вот там все было плохо.

Они ожидали, что предателям помогла небольшая группа, которую взрыв в итоге уничтожил. Если бы! Четверо легионеров действительно не пострадали, они уже успели добраться до острова. Теперь в недавней снежной пустыне было людно: в стороне приземлилось пять десантных кораблей, перед Омелианом и остальными выстраивались новые и новые отряды. Да, это были не военные, а пираты. Но Иарлайт прекрасно знал: современные пираты, привыкшие к долгому противостоянию с космическим флотом, прекрасно обучены и подготовлены. А этих еще и снабдили великолепным оружием, на которое сами преступники смотрели с восхищением.

Иарлайт пока молчал, пытаясь подобрать правильные слова, хотя и понимал, что таких слов не будет. Это не группа, которую можно победить… Наверху их ожидала маленькая армия, значит, наверх нельзя. Тоннель разрушен, не укрыться и там. На базе тоже надолго не задержишься, она уязвима. И что тогда остается?

Да ничего. Они застряли посреди ледяной бездны океана.

* * *

Так плохо ей еще не было. В жизни Римильды случались дни, когда казалось, что вот это – дно, хуже уже точно не будет. Но тогда она и не представляла, что однажды превратится в руины человека. Она очень хотела бы облегчить свою участь, отключив восприятие боли, но ей даже это было недоступно. Чуть уменьшить – да. Полностью убрать – нет, потому что именно боль теперь оберегала ее искалеченное тело от смерти. Римильда была настолько уязвима, что об этом не хотелось даже думать.

Эстрид справлялась с ситуацией чуть лучше: пусть она и была ребенком, но ребенком полноценным и здоровым. Правда, от этого не менее жутким. Опытная убийца легко узнавалась даже в теле очаровательного пупса, и это сочетание выводило Римильду из себя.

А еще – непонимание того, что случилось. Ходили слухи о том, что Эстрид Ингитора обладает способностями хилера, но даже эти слухи были робкими, будто боялись ту, чье имя упоминали. Римильда вполне допускала, что они правдивы: Легион не раз перехватывал детей со способностями до того, как их успевал протестировать спецкорпус, а потом делал вид, что это получилось случайно.

Но даже так, почему она превратилась в ребенка? По идее, она должна была выжить так же, как Римильда – укрепляя свое тело, перераспределяя ресурсы… Что это за извращенная игра в куклы?

В первое время Римильда размышляла об этом молча. Они с Эстрид оказались на одном из глубоких технических уровней базы, в их распоряжении был единственный фонарь – и слишком слабые тела. Так что продвигались они медленно, и хилер отвлекалась от собственного отвратительно уязвимого положения мыслями о возможностях Пятой.

Однако в какой-то момент любопытство победило. Они устроились на привал на небольшой площадке, в прошлом предназначавшейся для хранения оборудования. Может, оно тут и размещалось до последнего, но недавние события сделали базу едва узнаваемой.

Создание, пытавшееся убить Римильду, никуда отсюда не исчезло. Оно застыло внутри кокона, занявшего собой большую часть пространства «Демиурга». Кто-то мог подумать, что оно и вовсе мертво, потому что привычных для людей признаков жизни оно не подавало. Однако Римильда чувствовала: его существование не завершено, оно просто перешло на новый этап.

Сначала она еще шарахалась от бесформенного темного кокона, потом перестала. Если существо очнется, они все равно никуда от него не денутся. Так что лучше успокоиться, убедить себя, что это всего лишь камень – ведь иногда, чтобы пройти дальше, придется прижаться к нему вплотную.

Сама Римильда направление не чувствовала, ей приходилось полностью полагаться на свою спутницу. Она все силы отдала движению, медленному, мучительному, но даже так ей порой требовался отдых. Эстрид делала привалы, ни о чем ее не спрашивая, хотя сама она, похоже, могла двигаться без перерывов.

– Как ты выжила? – решилась спросить Римильда.

Она устроилась на каменных обломках, игнорируя боль в обнаженных мышцах. Стоять все равно было сложнее, выбирать теперь приходилось между плохим и худшим.

– Какая разница? – отозвалась Эстрид, внимательно осматривая площадку, на которой они остановились.

– Я не могу не спросить. Ты тоже спросила бы на моем месте.

– У меня нет желания делать это достоянием общественности. Или даже специального корпуса.

– Я никому не скажу.

– Почему я должна тебе верить?

– Потому что ты, как и я, умеешь отличать ложь от правды, – Римильда хотела