Северин кивнул и с любопытством посмотрел на нее.

– Ты так долго искала эту книгу, – беззаботно сказал он. – А как ты собираешься ее прочесть?

Лайла подняла на него глаза.

– А кто сказал, что мне нужно ее читать?

– Но ты могла бы это сделать?

Его взгляд показался Лайле отчаянным, и это сбило ее с толку. Она думала, что с помощью книги он хочет отомстить за Тристана. В конце концов, исчезновение их самого ценного сокровища стало бы для Падшего Дома серьезным ударом. Но Лайла не видела в глазах Северина жажды мести. Это было что-то другое… что-то, чего она не могла понять, но оно не внушало ей доверия.

– Не знаю, – сказала она наконец.

Колдун сказал ей всего лишь открыть книгу. Не слишком устойчивая почва для веры, но именно за эту надежду она держалась все эти годы.

Северин прикоснулся к ее шее, и кончики его пальцев замерли на бриллиантах.

– Не заставляй меня ждать.

Лайла схватила его за запястье, сжимая клятвенные отметки.

– Не требуй того, что не заслужил, – сказала она.

– Заслужил? – спросил Северин, приподняв бровь. – О, я много чего заслужил. Я сдержал все свои обещания. Я обещал поделиться с тобой всем, что знаю, и взять тебя с собой. Я обещал сделать тебя своей любовницей.

За его спиной один из мастеров вел за собой ледяного тигра.

Северин наклонился к ней.

– Но я не обещал относиться к тебе как к своей любовнице. В этом все дело? – насмешливо спросил он. – Ты хочешь видеть меня в своей постели, Лайла?

Она вонзила ногти ему в запястье, и он поморщился от боли.

– Я хочу, чтобы ты помнил о своих обещаниях.

СТАТУИ ДЕВЯТИ МУЗ В БИБЛИОТЕКЕ переливались, как перламутр. Висящая в воздухе мнемопроекция показывала две части шифра. Лайла узнала одну из них: это были изображения, вырезанные на лицах девушек.

Вторая часть состояла из символов, которые Зофья нашла на левиафане.

Дельфина встретила Лайлу очень сердитым взглядом. Как и всегда, матриарх выглядела просто безупречно: ее светлые волосы были собраны в тугой шиньон, а темно-сапфировая накидка, отороченная лисьим мехом, ниспадала с плеч. Лайла внимательно посмотрела на нее. Дельфина не была… милой. Но она была доброй, а это – большая разница. Когда Дельфина увела ее после того, как они обнаружили тела, Лайле удалось коснуться ее мехов. В тот момент она ощутила сокрушительное одиночество, скрытое где-то в глубинах сердца, а то, что ей удалось увидеть, оказалось воспоминанием о маленьком Северине: удивленные фиолетовые глаза и щеки херувима. Стыд, как правило, искажал восприятие прошлого, но воспоминания матриарха о Северине текли в ее голове подобно реке, наполненной светом… и Лайла никак не могла найти связь между чувствами этой женщины и ее поступками. В этом не было никакого смысла.

– Они всегда такие? – спросила Дельфина.

Лейла посмотрела за спину матриарха: Гипнос и Энрике спорили о расположении подушек на тахте, Зофья рассеянно зажигала спички и смотрела, как они горят, Северин, который пришел раньше нее, делал вид, что ничего не замечает, а бедный Руслан только растерянно потирал голову.

– Они голодные, – сказала Лайла.

– Они дикие, – не согласилась Дельфина.

– И это тоже.

– Может, мне стоит приказать принести еду…

За спиной Лайлы снова открылись двери, и в библиотеку вошли слуги, толкая перед собой тележку с едой. Все разобрали свои тарелки, но Северин не взял ничего.

– Давайте начнем, – громко сказал он.

Дельфина приподняла бровь и уже направилась к небольшому ряду стульев, когда Северин поднял руку.

– А вас никто не приглашал.

Дельфина резко остановилась, и на ее лице промелькнула обида.

– Я спонсирую все это предприятие, а значит, могу остаться.

– На собрании и так присутствуют два патриарха Ордена.

Дельфина перевела взгляд на Руслана, изобразившего на лице извиняющееся выражение, а затем на Гипноса, который хмуро смотрел на свои бокалы. Даже Лайла ощутила легкий укол в сердце.

– Какое вдохновляющее зрелище, – сказала Дельфина. – Мне кажется, что целых два представителя Ордена – это уже чересчур.

– Ладно, – сказал Северин. – Я отошлю одного из них.

Гипнос, сидящий напротив Лайлы, замер на месте.

– Патриарх Руслан, не могли бы вы нас оставить?

Руслан моргнул, прямо как большая сова.

– Я?

– Да.

Лайла заметила, как опустились плечи Гипноса. В каждой линии его тела читалось явное облегчение. Когда он взглянул на Северина, в его глазах мелькнуло что-то похожее на надежду.

Руслан проворчал что-то себе под нос, но все-таки присоединился к Дельфине, стоящей у дверей, и предложил ей свою здоровую руку. Женщина приняла ее так осторожно, словно это была грязная тряпка.

– Тогда я оставлю вас наедине с вашей работой, – сказала Дельфина. – Но имейте в виду, что Орден теряет терпение.

– Они знают, где мы находимся? – спросил Северин.

– Скоро узнают, – сказала Дельфина. – Ни я, ни патриарх Руслан, ни патриарх Гипнос не сможем больше скрывать эту тайну, когда начнется Зимний Конклав.

– Тогда нам лучше поторопиться, – сказал Северин.

Руслан махнул рукой в сторону двери, и они вдвоем вышли из библиотеки. Лайла подошла к Зофье, которая грызла краешек сахарного печенья.

– Оно не такое вкусное, как то, что делаешь ты, – сказала Зофья.

– Я обязательно приготовлю тебе печенье, когда мы вернемся домой.

Зофья подняла глаза, и смущение на ее лице сменилось радостью. Рядом с ними Энрике за один укус проглотил половину большого куска пирога.

– Начинайте, – сказал Северин.

Энрике сделал глоток чая. Он все еще выглядел разбитым и усталым, но его глаза снова блестели привычным любопытством. Прежде чем взглянуть на символы, он посмотрел на Лайлу, и на его лице промелькнула надежда.

– Верхние символы мы обнаружили на лицах девушек, – сказал Энрике. – Нижние – на левиафане…

Лайла нахмурилась.

– Где именно были расположены символы, Зофья?

– Я зашла к нему в пасть.

Лайла потерла виски.

– Одна?

– У него в глотке есть лестница.