А вот это уже было любопытно. Ян знал, что страсть Алены к воровству и накопительству — результат травмы, причем давней. Он предполагал, что началось это уже после ее отъезда из дома: так она защищалась от воспоминаний о жутком детстве. Но, похоже, мания развилась еще в этих трущобах, с помощью своих сомнительных «сокровищ» Алена надеялась хоть как-то отгородиться от семейки маргиналов.

— Вы не пробовали выбрасывать вещи, которые она приносила? — спросила Александра.

— Выбрасывать? Самоубийц нет! Это дерьмо даже трогать нельзя было… Тут уже она даже не орала, а сразу в драку лезла!

— Со всеми?

— Со всеми и всегда!

— Даже если это был кто-то незнакомый? — уточнил Ян. Со своим семейством Алена за много лет освоилась, а вот незнакомца могла испугаться.

Однако Чубаров лишь рассмеялся:

— Да пофиг ей было, знакомый, незнакомый! Однажды мои кореша в гости зашли, хотели взять что-то из ее хлама… Так она налетела на них и трем парням накостыляла! Одна! Сама тоже получила, но не остановилась, пока не вышвырнула их из комнаты! Вот такая бешеная была.

Это и было то подтверждение, за которым Ян приехал сюда. Он уже по первым рассказам предположил, что нужна была особая причина, чтобы заставить Алену вот так бежать из собственной квартиры.

Дело тут не только в характере, судя по показаниям брата, мания лишь усугубляла состояние Алены. Когда кто-то претендовал на ее «сокровища», она забывала и об осторожности, и о здравом смысле.

А если так, то в ночь ее смерти все должно было пойти по-другому. Да, она не ожидала никого застать в своей квартире. Но вот она вошла — и увидела, как незнакомец роется в ее вещах. Она должна была начать драку или устроить скандал. Или хотя бы закричать, привлекая внимание соседей! Она была бойцом, девочкой, выбравшейся с самого дна. Почему она молча бросилась прочь? Выходит, она мгновенно почувствовала страх перед своим преследователем. Вот только что могло спровоцировать такой страх? Что в нем было особенного?

Чубаров, понятное дело, этого не знал — и знать не мог. Его теперь интересовало только наследство, но тут уж близнецы не собирались ему помогать. Если ему действительно нужно то немногое, что осталось после Алены, пусть сражается за это сам… Но он не сможет. Он не продержится трезвым достаточно долго, чтобы попытаться.

Когда они шли к машине, Александра осведомилась:

— Что делаем дальше?

— Будем искать кого-нибудь достаточно страшного, чтобы от него можно было бежать, ломая ноги.

— Длинноват список получится!

— Так давай совместим его с тем списком, что был у нас изначально. Я все еще думаю, что это связано с танзанитами. Их Алена могла украсть либо в одном из клубов, либо в этом придурковатом «Фламинго».

— В клубах хватает весьма пугающих личностей, в основном среди вышибал.

— Но их Алена, скорее всего, знала, — указал Ян. — Судя по словам ее братца, знакомых она не боялась вообще никаких, хоть страшных, хоть красивых. А вот жуткого незнакомца все-таки могла испугаться.

— Но не Касю же!

— Но Кася ведь работает не одна.

Владимира Черненко, партнера Каси по бизнесу, уже проверили. Ничего особенного в нем не было, с точки зрения закона его самым страшным прегрешением стала пара штрафов за превышение скорости. Он всегда жил на виду, где-то в недрах среднего класса, к откровенно криминальным элементам не относился. Но это же могло означать, что он просто хорошо заметает следы.

Его фотографию Ян видел, там ничего пугающего не было. Однако беседа лицом к лицу способна дать куда больше, чем простой снимок. Поэтому пока Ян вел машину к Москве, Александра уже договаривалась по телефону о встрече.

Черненко предсказуемо не обрадовался столь пристальному вниманию к своей персоне. Однако отказываться от встречи он не стал, знал, что полицию лучше не провоцировать. Так что он договорился пересечься с ними в салоне, это было удобнее обеим сторонам.

Он успел подготовиться к их приезду. Когда близнецы вошли в салон, на рабочем столе уже высились внушительные стопки документов.

— Вот! — заявил Черненко. — Проверяйте всю отчетность, все разрешения, что угодно! Мы чисты по всем фронтам!

Но пока Яна больше интересовали не документы, а их владелец. Черненко не отличался от своей фотографии, и ничего пугающего в нем точно не было. Мускулистый, да, но совсем невысокий — бывают такие люди-квадратики. Смуглый и вертлявый, черты острые, из-за этого лицо кажется слишком мелким для взрослого мужчины. Волосы темные, вьются, вроде и подстрижены, но как-то небрежно, и непонятно, какого образа Черненко пытался добиться: то ли вечный романтик, то ли престарелый менестрель.

Да и во взгляде не было ничего пугающего. Глазки бегают, он силится изобразить уверенность, но у него не получается. Его смущает такое пристальное внимание полиции к его бизнесу. Вряд ли Алена Чубарова испугалась бы его, даже если бы он был в маске. Она драки с тремя парнями в свое время не испугалась!

Пока Ян размышлял об этом, Черненко продолжал бушевать:

— Сколько можно, в конце концов? Пользы никакой от этой девушки не было, а теперь и вовсе вред один… Царствие ей Небесное!

— Не слишком ли вы строги к ней? — поинтересовалась Александра. — Я видела те снимки, что сохранились у вашей соратницы. Каталог вышел бы неплохой.

— А толку, если я его все равно не получу? Только зря вкалывал весь день, потому что она-то ни на что способна не была! Кася наверняка вам это все рассказала. Что еще я могу добавить?

— Кася не указала, что именно Алена украла у вас. Она должна была это проверить.

— Кажется, браслет какой-то, — пожал плечами Черненко. — Какая разница? Это все хлам, который я мешками таскаю из Кореи! Хотите, я вам весь сундук отдам прямо сейчас? И всем будет плевать!

— Сундук не хотим, — отозвалась Александра. — Хотим, чтобы вы припомнили, в каком настроении Алена была в день съемки.

— В смысле? — растерялся Черненко, явно нацелившийся на продолжение скандала. — Что значит — в каком настроении?

— То и значит. Она грустила? Веселилась? Была напугана?

— Да не помню я, это было давно!

— Это было в начале месяца. Напрягитесь, — посоветовал Ян.

Черненко и правда задумался, припоминая что-то, потом сказал:

— Напугана точно не была. Сначала, когда работа не клеилась, она смущалась. Потом мне пришлось помочь, и она лебезила там, хотя мне от ее «спасибок» ни горячо, ни холодно. Но вообще, она злилась на кого-то. Когда мы устраивали перекур, она звонила какому-то мужику и орала на него.

— Откуда вы знаете, что мужику?

— Вряд ли она называла бы женщину козлом!

В этих показаниях как раз не было ничего шокирующего. Они изначально знали, что Алена была в ссоре с Валентином Бочковым из-за любовного треугольника. На Игоря она тоже могла наорать, это у них было в порядке вещей. Тут подсказки не было…