Где-то рядом гудели голоса, которые измученный мозг Бертыотчаянно пытался разобрать и найти в них смысл. Лежа на спине с закрытымиглазами и ощущая нескончаемую боль в голове, она размышляла, почему сочетаниесвистящих звуков, таких, как «у-и-й-цссс» в слове «убийца» должно означать, чтокто-то кого-то убил.

И это размышление вернуло ее к сознанию.

Глаза Берты открылись и так же быстро закрылись. СержантСеллерс с серьезным видом разговаривал с Карлоттой и миссис Голдринг. Очевидно,он только что прибыл на место происшествия, и Берта решила притворитьсябольной, оттягивая тот ужасный момент, когда ей придется давать ему объяснения.

Голос Карлотты звучал быстро и возбужденно:

— …Укладывала волосы и увидела покосившуюся картину. Онабыла отодвинута в сторону. Вы знаете, сержант, как подобные вещи привлекаютвнимание. Я подняла глаза и тогда увидела, что из стены горчит эта штука.Сначала я подумала, что это пистолет, и я даже видела, как блестит чей-то глаз.Я позвала маму.

В тот момент, как я закричала, предмет упал на пол. Тогда яувидела, что это была отвертка. Мама была в кухне, кормила кота. Она прибежала,чтобы посмотреть, в чем дело, и подумала, что я сошла с ума. Картина уже былана месте.

Миссис Голдринг продолжала:

— Нет, дорогая, я подумала, что случилось что-то ужасное. Тыпредставить себе не можешь, что с тобой творилось. На тебе лица не было, и тыпристально смотрела на лежавшую на полу отвертку. Ты выглядела так, словно этобыла ядовитая змея, которая собиралась тебя ужалить.

— В общем, — подвела итог Карлотта, — я закричала, позваламаму и сказала ей, что в гараже кто-то есть. Мы обе бросились по коридору. Мамаприбежала первой. Она и увидела того человека. Он склонился над миссис Кул…конечно, мы в то время еще не знали, что это была миссис Кул. В руке у негобыла дубинка… что-то белое. Она походила на кусок трубы, завернутой в белую бумагу.Но сначала я подумала, что это длинный нож.

— И что он сделал? — спросил сержант Селлерс.

— Он поднял голову, увидел нас и кинулся в нашу сторону,размахивая своим оружием.

— Вы рассмотрели его лицо?

— Нет. В гараже было темно. Знаете, такая полутьма, когда выможете различить только фигуры. Я могу описать, как он был сложен, но ни я, нимама не разглядели его лица.

— Он был высокий и стройный или…

— Нет, он был среднего роста, и у меня сложилосьвпечатление, что он был хорошо одет и походил на джентльмена, хотя я не знаю,почему мне так показалось. Возможно, потому, что на нем хорошо сидела одеждаили он по-особенному двигался. В нем была какая-то легкая грация, которуюприобретают мужчины, когда они всегда хорошо одеты и знают это. Я понимаю, чтомои слова звучат глупо.

— Нет, — задумчиво сказал сержант Селлерс. — За этим что-тодолжно скрываться. Продолжайте, что же случилось?

— Это почти все. Он пробежал мимо нас. Мама пыталась егоостановить, и он ее ударил.

— Прямо в желудок, — с негодованием заметила миссисГолдринг. — Но я не согласна с Карлоттой. Я не думаю, что он был джентльменом.Джентльмен не ударил бы женщину.

— Кулаком? — спросил Селлерс!

— Нет, — негодующе отозвалась миссис Голдринг. — Он ткнул в меняконцом трубы, или чем-то еще.

— Что потом? Карлотта продолжала:

— Потом он побежал по коридору. Я боялась, что мама серьезнопострадала. Я думала, что он заколол ее ножом. Я спросила маму, не очень ли ейбольно, и тогда мы услышали, как хлопнула дверь черного входа.

— Вы побежали в заднюю часть дома?

— Боюсь, мы были рассержены, чтобы быть благоразумными, —сказала миссис Голдринг. — Мы бросились в заднюю часть дома. Он убежал черезкухню. Вискерс, кот, взобрался на стол, и его глаза были огромными и круглыми,а хвост оттопырен так, что стал похож на игрушечный воздушный шар.

— Кот всегда ведет себя так с незнакомыми?

— Нет. Он обычно очень ласковый, — сказала миссис Голдринг.— Потом я сказала Карлотте, что, наверное, кот знал этого человека или тотпроизвел на него неприятное впечатление. Возможно, этот мужчина пыталсясхватить его, и кот испугался. От страха у него глаза вылезли на лоб.

— Словно этот мужчина был огромной собакой, которая за нимгналась, — сказала Карлотта.

— Теперь давайте все расставим по местам, — сказал Селлерс.— Вы крикнули: «Мама!» — идут же миссис Кул уронила отвертку, и картина всталана место. Так?

— Да, так. И тотчас же я услышала, как в гараже что-тоупало. В тот момент я не обратила на это особенного внимания, так как былаиспугана, думая, что из стены торчал пистолет. С ее стороны было жестоко такменя напугать.

— После того, как вы упустили этого человека, вы вернулись иобнаружили, что миссис Кул не мертва, а только потеряла сознание, и тогда выпозвонили в полицию. Правильно?

— Да.

— И сказали, что в доме находится посторонний?

— Да.

— Вы должны были сказать, что на ваш дом совершеннонападение и что была погоня и столкновение, — с упреком заметил Селлерс.

— Боюсь, что мы были очень напуганы… и беспомощны. Эти двачувства приходят одновременно, когда женщины находятся в доме одни.

— Я догадываюсь, что вы должны были чувствовать, — сказалСеллерс.

Берта отметила, что Карлотта избегала упоминания о своем телефонномразговоре с Нанли.

— Полагаю, что все детективы работают таким образом —просверливают в стенах дырки, чтобы можно было видеть, что происходит в доме,но я думаю, что это… — сказала миссис Голдринг.

Сержант перебил ее:

— Я не уверен, что именно она просверлила эту дыру.

— Но тогда кто же? Отверстие расположено как раз на уровнеее глаз.

— Для того, чтобы просверлить дыру, нужно время иинструменты. Гараж от основной части дома отделяет несгораемая стена. Высота,на которой находится отверстие, может кое-что рассказать о росте человека,который ее проделал, но она могла быть выбрана из-за расположения на стенекартины. Думаю, что именно так оно и было.

— Как интересно! Ну, да это не так важно. Что нам делать смиссис Кул? Вы не думаете, что нам следовало бы уложить ее в постель? И невызвать ли доктора?

— Я сам позвоню доктору, — сказал Селлерс, — но сначала яхотел бы кое-что осмотреть. Может ли она остаться здесь на день-два, еслидоктор решит, что ей не следует двигаться?