— Выйдите хотя бы на пять минут. Белдер… хочет нанять меня.Я не собираюсь оставаться ни с чем.

Селлерс не пошевелился.

— Только пять минут, — умоляла его Берта. — Бесспорно, уменя есть право, чтобы мне заплатили за работу.

Селлерс усмехнулся:

— Вы хороший игрок, Берта… — Его взгляд упал на очечник,который лежал на столе. — Что это? — с любопытством спросил он.

Она совершила ошибку, поспешно схватив очечник. Огромнаярука сержанта Селлерса стиснула ее запястье. Он вытащил очечник из ее пальцев иоткрыл его.

На фоне подкладки блестел съемный мост.

— Будь я проклят! — протянул сержант Селлерс. Белдер,потянувшийся было за очечником, воскликнул:

— Вы не можете это на меня повесить! Я окажусь за решеткой!Я знал, что миссис Голдринг и Карлотта виделись с ней, но я не думал, что онапреподнесет мне эту вещь, что меня хотят перехитрить. Говорю вам, я ничего обэтом не знаю.

— Откуда это взялось, Берта?

Берта хотела что-то ответить, потом передумала и плотносжала губы.

— Ну? — сказал Селлерс.

— Дайте мне пять минут, и тогда я скажу. Усмешка Селлерсабыла холодной и безрадостной.

— Теперь, Берта, вы не получите пяти минут. Ваше делозакончено.

— Не оставляйте меня с ней ни на минуту! — чуть не крикнулБелдер. — Грязная обманщица. Она, готова посадить меня за решетку!

Селлерс подошел к телефону, набрал номер управления полиции.

— Сержант Селлерс. Я в офисе частного сыскного агентства«Кул и Лэм». Здесь Эверетт Белдер. Я его арестовываю. Здесь и Берта Кул. Я еене арестовываю… пока. Белдера я отвезу в управление. Когда я вернусь, я хотелбы поговорить с Бертой Кул. Пришлите сюда человека, который будет с ней домоего возвращения. Я хочу быть уверенным, что найду ее в офисе, когда вернусь,я хочу задать ей несколько вопросов.

Селлерс опустил трубку. Его рука потянулась к поясу идостала звякающие наручники. Белдер с ужасом в голосе сказал:

— Вы считаете, что вам нужно ими воспользоваться?

Селлерс больше не улыбался.

— Вы правы, — сказал он. — И если вы думаете, что вы лучшеостальных убийц, то я придерживаюсь иного мнения.

Стрелки настенных электрических часов в кабинете Берты неспеша двигались по циферблату. Телохранитель, которого оставил сержант Селлерс,казалось, хотел доказать, что он чрезвычайно молчаливый человек. Он проводилчасы, читая газету, подпиливая ногти и молчаливо куря, погруженный в своипроблемы.

Берта пыталась его расшевелить, но каждый раз мужчинапроизносил что-нибудь невнятное, и это останавливало Берту.

Сначала она настаивала на своем праве проконсультироваться садвокатом.

— Я хочу позвонить своему адвокату, — сказала Берта.

— Пожалуйста.

— Вы не возражаете?

— Сержант сказал, что если вы хотите действовать официально,то пожалуйста.

— О чем это вы?

— Мы отвезем вас в управление полиции. Согласно фактам,предъявим вам обвинение в соучастии и занесем вас в книгу. Потом вы сможетеувидеть адвокатов хоть всего мира.

— Но вы не можете держать меня в собственном офисе?

— Это верно.

— Я хочу выйти отсюда.

— Сержант оставил конкретный приказ. Когда вы перенесетеногу через порог, я арестую вас, отвезу в управление и запишу в книгу.

Что за дурацкая идея? — в негодовании произнесла Берта.

— Сержант старается защитить вас и ваше будущее. Если онарестует вас, то ваше имя попадет в газеты, и репутация детектива будетзапятнана.

— И как долго я должна здесь оставаться?

— Пока сержант Селлерс не даст другого распоряжения.

— А когда это произойдет?

— После того, как он закончит срочную работу. Дважды Берта свирепоговорила, что она идет в туалет. Ее телохранитель следовал за ней, дежурил вкоридоре, занимая место, с которого он мог видеть дверь в женский туалет, итерпеливо ждал появления Берты Кул. После чего он сопровождал ее в кабинет.

Берта занялась делом — нацарапала несколько личных писем,прикладывая все усилия, чтобы не выглядеть испуганной.

Около шести часов офицер позвонил в находящийся по соседствуресторан, объяснил ситуацию, и вскоре оттуда прислали сандвичи и кофе.

— Одна радость — перекусить, — воинственно проворчала Берта,отодвигая пустую тарелку и делая последний глоток еле теплого кофе, который онаналила из керамического кофейника.

В семь часов зазвонил телефон.

— Я отвечу, — сказал офицер. Он поднял трубку: — Алло… Да…Хорошо, сержант, я вас понял… Когда? До свидания…

Он повесил трубку.

У Берты уже промелькнул было луч надежды, но когда онавзглянула на офицера, ее снова охватила паника.

— Кости еще не брошены, — сказал телохранитель. — Этотпарень исповедоваться отказался. Сержант приказал мне остаться здесь еще начас. Если к этому времени ничего не произойдет, мы должны будем отвезти вас вуправление и зарегистрировать. Жаль, мы пытались вас вытащить.

— Вытащить! — фыркнула Берта.

— Я так и сказал.

— Это я уже слышала.

— Вы слышали слова, но не поняли их смысла. Еще с полчаса вкабинете Берты все было по-прежнему. Потом офицер стал более общительным.

— Меня сегодня должны были отпустить пораньше, — проговорилон. — Это дежурство не доставляет мне никакой радости. Да к тому же я весь деньневажно себя чувствую. Где-то простудился.

— Насколько я понимаю, вы можете идти хоть сию минуту.

Он усмехнулся:

— Этот парень, Белдер, кажется, отхватил жирный кусок.

Берта ничего не ответила.

— Это последнее письмо просто убило сержанта. Я могупоклясться, что с вас свалилось огромное бремя.

Берта взяла карандаш и начала чертить в блокноте ничего неозначающие линии, желая найти предлог, чтобы опустить глаза и не показатьпромелькнувшего в них интереса.

— Вы имеете в виду третье письмо? — спросила она.

— То, в котором говорилось об Имоджен Дирборн.