– Спешила, – призналась она. – Если честно, то и ехать не хотела сюда.

– А зачем же приехали? – Михалыч покосился на ее загорелую коленку, крякнул с досады, будто пожалел ее. – Что у вас могло быть общего с этой…

– Ничего! Ничего, кроме подруги.

– Это какой такой подруги? – тут же снова обострил подозрительность участковый.

– У нас с ней была общая подруга, Алла Марина, – нехотя начала говорить Влада, хотя совсем не была уверена, что помогает себе тем самым.

– Была? Почему была? Поссорились, что ли?

– Да нет, просто Алла погибла.

– И она тоже! – запричитала тут же за спиной участкового Валентина Ивановна.

И с такой силой вцепилась в гриву своего рыжего кота, что тот жалобно замяукал. Она осерчала и спихнула его на пол.

– Да, и она тоже. – Голос Влады сделался тверже. – Потому я здесь! Потому и хотела поговорить с этой… Может, ей что-то известно и…

– Как погибла ваша подруга? – Участковый вдруг взял и положил ее паспорт в карман своего кителя.

– Ее задушили ремнем.

– Ух ты, какое совпадение! – почему-то обрадовался он. – И Ленку тоже задушили, и тоже ремнем.

– А когда? – спросила она, почти уверенная в том, что он не станет ей отвечать.

Но он, на удивление, ответил. И она, порывшись в памяти, ужаснулась.

Выходило, что девицу эту непутевую задушили как раз в тот день, когда Антон встречался в ресторане с Логиновым Вадиком. Предположительно утром.

– Был мужик, точно был, – вдруг вспомнила Валентина Ивановна, пропустив предостерегающий взгляд Михалыча мимо себя.

– А вы не могли бы узнать его? – осмелилась Влада на вопрос.

– Может, и узнаю, коли увижу. Так-то я, правда, его все больше со спины видала. Но один раз он очень хорошо повернулся к моей двери в профиль, – подмигнула ей Валентина Ивановна, немного увлекшись и забыв, что сама подозревала Владу в нехороших деяниях, потому и сдала с рук на руки участковому.

– А вот на этих фотографиях его нет?

Она успела достать несколько снимков с того злополучного празднования, где так или иначе был запечатлен каждый мужчина. И даже успела передать их Валентине Ивановне. Но на этом все. Дальше Михалыч все действия прекратил, вызвал машину и предложил Владе проехаться до отделения для выяснения обстоятельств.

– И вы, Валентина Ивановна, тоже собирайтесь.

– А я-то зачем?! – вытаращилась женщина, снова схватила с пола кота и прикрылась им, как щитом. – Помогай вам после этого! Я такое дело сделала! Можно сказать, поймала подозреваемую…

– Не тарахти, Валентина Ивановна, – перебил ее, поморщившись, участковый. – Будем говорить под протокол, нечего попусту воду лить.

– Да под какой протокол, какой протокол-то!!! – разозлилась она и отняла у Михалыча печенье, которое тот стянул с тарелки. – Я уже все сказала, когда Ленку из хаты вперед ногами потащили! Чего еще-то?!

– А вот про мужика я так слышу в первый раз, – разозлился Михалыч, то ли от ее вранья, то ли оттого, что печенье у него отобрала. – Ты же ничего не сказала, что мужик был какой-то!

– Их у нее знаешь сколько было-то! То один приходил, то второй, то третий.

– В день убийства кто-то приходил?

– Приходил и что?

– А то! – заорал участковый, устав пререкаться и засовывая фотографии Влады к себе в карман следом за ее паспортом. – Что сейчас приедем в отдел, там будем делать опознание и все такое.

– Ну, Михалыч!.. – злобно просипела Валентина Ивановна и, погрозив ему кулаком, пошла в ванную переодеваться. Правда, успела обругать его и прошипеть, что ни за что больше ему помогать не станет.

– Ждем тебя в машине! – крикнул возле двери в ванную участковый и повел Владу из квартиры под руку.

На улице им пришлось подождать. Михалыч позволил ей отогнать машину на стоянку и сам – дай бог ему здоровья – предложил позвонить родственникам, чтобы сообщить, куда она едет и по какой причине.

Влада без лишних угрызений совести набрала Сашку.

– Санек, привет, – прошептала она, боясь говорить в полный голос, потому что очень уж плакать хотелось. – Я в беде!

– Да что ты будешь делать-то, а! – рассвирепела та, узнав, что Владу арестовал какой-то участковый и везет ее в какой непонятно отдел по незнакомому адресу. – Дай ему трубку немедленно!!!

Влада протянула трубку Михалычу, тот послушно взял. Несколько минут слушал, потом странно как-то выпрямился, будто по команде, и скороговоркой отчеканил адрес, куда повезет Владу для выяснения.

– Вас, – с трепетом вернул он ей телефон и головой качнул. – Шумоватая какая у вас подруга…

А подруга, выслушав Владу и устав бесноваться, вдруг разревелась, повиснув у Дениса на шее:

– Что же это такое-то, а?! Куда ни шагни, везде западня! Везде ловушки какие-то расставлены! Сейчас станут выяснять, и окажется, что в тот день именно Антон был у той стервы, куда послал Владку. И…

Денис, конечно, с радостью послал бы к черту все неприятности ее друзей и уехал бы, схватив жену в охапку, куда-нибудь подальше. И стал бы энергично укреплять их худой мир, делать его прочным, незыблемым. И заставил бы Сашку смеяться, забыть все плохое, что он натворил. Просто день за днем делал бы ее счастливой. Кофе в постель? Ради бога! Камушки в ушки? Не вопрос! На премьерный какой-нибудь показ в Париж? Почему нет!

А тут разве позволят ее друзья сделать ее счастливой? Что ни день, то заботы и слезы. Не успела от проблем Марина встряхнуться, как тут еще и Влада в околоток загремела.

– Так, погоди, что-нибудь придумаю, – погладил он ее по голове, отобрал у нее телефон, швырнул его в диванные подушки. – Сейчас доеду тут до одного знакомого и все решу.

– А я? А мне что делать?

– Ну… Прими ванну, встань под душ, приведи себя в порядок, сходим куда-нибудь вечером.

Все то время, пока он собирался ехать куда-то и с кем-то что-то решать, Саша наблюдала за ним с тоскливой неприязнью.

Нет, не получится у них ничего. Ничего не выйдет. Все ее молчаливые ухищрения ради спасения семьи не помогли и не помогут. И Воробьева тут ни при чем. Не было бы ее, была бы какая-нибудь Галкина или Палкина.

Они просто с Денисом чужие! Когда, в какой такой момент закончилось их родство, она не знает, не помнит! Пропустила! Или проглядела! Потому и цеплялась, потому и молчала, пытаясь сберечь. А беречь-то, оказывается, было уже нечего.

Почему ей кажется, что не станет он никого просить? Почему она уверена, что, выйдя из дома, он тут же забудет о беде, в которую попали ее близкие друзья? И выехав со двора, пересидит в каком-нибудь кафе за кофе с умным научным журналом в руках. А потом, вернувшись, устало вздохнет и соврет, что ничего совсем нельзя сделать. Что все зашло слишком далеко. И что Марину просто-напросто следовало вовремя разбираться в своих проблемах с женщинами.