— Ну куда ты лезешь? — устало произнес начальник. — Ты хотьслышишь себя со стороны? Бомжиха Симка плясала на площади перед метро, и тызаметил, что за ней наблюдает какой-то пацан со свастикой, а потом этот пацанпопался тебе по дороге к дому бомжихи, и ты, бдительный страж порядка, сделалвывод, будто на нашем участке появился маньяк-серийник?

— Во-первых, не пацан вовсе. Взрослый мужик, лет тридцатипяти-сорока.

— Хорошо. Какая разница?

— Большая. Зачем он оделся как юный фашист, панк, металлист?Либо он псих, либо это была маскировка. Ведь известно, что Симакова виделачерта, то есть человека в маске черта. Правильно?

— А если ее заглючило, на хрен? — вкрадчиво произнесначальник и прищурил один глаз. — Мы что, будем всех, кто одет странно, не повозрасту, подозревать?

— Да не только в одежде дело! Как вы не понимаете, ИванРоманович, он следил за нами. Он пошел сначала за бомжихой, потом за мной, —упрямо повторил Коля, — я видел его во дворе, неподалеку от бомжовского дома,то есть он выследил ее, пошел назад, к метро. Наткнулся на меня и стал следитьза мной. Он ведь близко у столика стоял, мог слышать наш с Симкой разговор темболее мы с ней орали.

— А чего орали-то?

— Ну, сначала музыку перекрикивали, а потом так, по инерции,— смущенно объяснил Коля, — но главное, он на рынке открыто следил за мной. Яденьги выронил, он прижал бумажку ботинком.

— Большую бумажку? — с усмешкой спросил начальник.

— Полтинник.

— Да, сумма приличная. Отдал?

— Ногу убрал. Ну не в этом дело!

— А в чем, Коля? В чем? Давай попробуем вместе спокойноразобраться. Он наблюдал за пьяной теткой. Но ты ведь тоже на нее глазел,верно? Значит, было на что посмотреть?

— Да я… — начал Коля, но начальник остановил его жестом.

— Погоди, не перебивай. Ты встретил его на детской площадкеи стрельнул сигарету. Он тебя угостил. Потом ты столкнулся с ним на рынке.Слушай, Коля, у тебя мания преследования, тебе надо к доктору. С чего ты взял,будто человек приперся на рынок по твою душу?

— Ну а зачем же еще? — хмуро спросил Коля.

— Елки зеленые, — начальник выразительно закатил глаза, — запродуктами, за мылом и зубной пастой. Там, Коля, все значительно дешевле. Ижратва, и предметы гигиены, и одежда с обувью. Короче, так, лейтенант. Тыдавай, завязывай с частным сыском либо увольняйся из милиции и иди вкакое-нибудь детективное агентство. Кстати, денег больше будет. Ты, честноеслово, достал меня, на хрен. Сначала подумай башкой своей бестолковой, а потомуж выводы делай!

— Я никаких выводов не делал, — мрачно буркнул Коля, — ятолько спросил, сколько там ножевых ранений?

— Ох, устал я от тебя, Телечкин, — тихо вздохнул начальник,и вдруг лицо его налилось кровью, на лбу вздулась толстая кривая жила, и онзаорал:

— А на фига тебе это знать? На фига, лейтенант? Самый умный,да? — он шарахнул ладонью по столу так, что подпрыгнули бумаги. В кабинетсунулась голова дежурного, начальник поморщился, махнул рукой, рявкнул:

— Все нормально. — Дверь закрылась. Начальник шумно сопел,переводя дух, наконец произнес спокойно, даже ласково:

— Объясни мне по-человечески. Я пойму. На фига тебе это,Телечкин? Ты шибко честный? Хочешь показать, что ты здесь у нас одинсамоотверженно борешься с преступностью, а мы, остальные, только штаныпротираем и взятками балуемся? А? Ну, скажи, лейтенант, не стесняйся, чего ужтам. Режь правду-матку.

Коля, не отрываясь, глядел на пропеллер старого вентилятора.Эта штука давно не работала, но начальник не выкидывал и не чинил.

— Мне просто интересно, сколько ножевых ранений на трупеСимаковой, — произнес он глухо, монотонно, и подумал, что от его упорноговзгляда сейчас сами собой закрутятся ржавые крылышки допотопного агрегата.

— Вот оно что, — так же глухо отозвался начальник, —интересно тебе, просто интересно, и все, — он откинулся на спинку стула, принялсяотбивать пальцами дробь по столешнице.

— Понимаете, товарищ майор, труп во Втором Калужском, ну таженщина, Коломеец Лилия… Это у меня первый насильственный труп, я такогоникогда раньше не видел, да еще столько ножевых ранений, и девчонка дебильная…В общем, у меня, наверное, правда, немного крыша съехала. Не могу представить,чтобы девчонка убила единственного родного человека, в голове не укладывается.

— Понятное дело, — кивнул начальник, — понятное дело, Коля.Я тоже своих первых насильственных жмуров на всю жизнь запомнил. Их сразу троебыло. Бабушка, дедушка и пацан двенадцати лет. У всех троих глотки перерезаны.Меня вообще вывернуло наизнанку, еле успел до сортира добежать. А потом привык.Их столько было, разных. Главное, Коля, близко к сердцу не принимать, иначеправда свихнуться можно. Понял, нет?

— Понял, товарищ майор, — кивнул Коля.

— Ну и хорошо. Все, младший лейтенант. Свободен.

— Иван Романович, можно последний вопрос?

— Валяй, спрашивай.

Коля, потупившись и краснея, произнес чуть слышно:

— А все-таки, сколько там ножевых у Симаковой?

— Нет, ну ты меня достал, твою мать! — начальник кривоусмехнулся. — Не знаю я, сколько я с делом не знакомился, не знаю, и все.

— Спасибо, товарищ майор, — смиренно кивнул Коля. — Я могуидти?

— Нет! — заорал начальник. — Сядь и сиди спокойно! Сиди,сопля зеленая, и слушай, что я тебе скажу. Симакову убил ее сожитель Рюриков. Ини к какому другому убойному делу эта бытовуха отношения не имеет. Серийники,Коля, только в книжках и в кино хороши. А на своей территории отлавливать этодерьмо я и врагу не пожелаю. Да и вообще, Коля, всякие сложные интересныеГоловкины и Чикатилы — явление редкое, в жизни куда чаще встречаются бомжирюрики. Понял, нет? По глазам вижу, еще не понял. В таком случае, прими наверу. И главное, не вздумай связываться с Бородиным. Слышишь, сопля зеленая? Невздумай!

Коля едва сдерживался. Ему было противно. Он, конечно, несобирался заниматься частным сыском, однако считал, что между двумя убийствамиесть вполне конкретная связь и тот тип в банданке, с белыми шнурками, пришел нарынок не за дешевой зубной пастой. То есть, может, он и купил что-либо попутно,однако потом, уже у своего подъезда, Коля опять его заметил. Без банданки, втемных очках, и поверх разрисованной Футболки была надета куртка-ветровка цветахаки.

«Интересно, меня он тоже попытается замочить? — подумалКоля, как будто издеваясь над собой. — А что, вполне… Я единственный человек,который видел его лицо. Бомжиха Симка видела только маску, однако ее он кончил.А может правда, не он, и напрасно я волну поднимаю? Ну зачем, если она его лицане видела? Бред, бред…» — Коля повторял про себя это слово, пока на крыльцеотделения не столкнулся нос к носу с младшим лейтенантом Дуловым, который был вгруппе, выезжавшей на труп бомжихи.