Капитан подумал и проронил:

– Закопайте.

Пока экипаж потягивал пиво, капитан любовался далеким городом, представляя, как будет рассказывать жене за обедом о его пастельных башнях и мерцающих шпилях. Особенно ясно представлялась ему жена – как она сидит напротив него за столом, слушает и жует. Теперь она определенно еще толще, чем перед стартом. Почему они все доводят себя до такой степени ожирения, что мужьям порой приходится их в женотачках возить? Почему совсем не желают двигаться и скупают всю домашнюю технику, которую выбрасывают на рынок бессовестные торговцы? Почему все время едят, едят и едят?

Капитан побледнел при мысли о счете на продукты питания, который будет ждать его дома. Со счета мысль естественным образом перекинулась к налогам: дорожному, на добавленную стоимость, на деревья, на газ, на траву, на воздух, на первую, вторую, третью и четвертую мировую войну.

Попробуй тут не запить, платя за войны, на которых сражались твой отец, дед, прадед и прапрадед! Капитан с завистью посмотрел на свой экипаж. Их-то налоги не беспокоят. Ни налоги, ни что-либо еще. Скачут, как варвары, вокруг пустого пивного ящика, сочиняя попутно грязную песню про голубые пески Земли. Капитан вслушался в слова, и уши у него покраснели.

– Хватит, ребята! – решительно сказал он. – Заройте бутылки, сожгите ящик, и спать. Завтра у нас трудный день.

Бирп, Фардел и Пемпф послушно вырыли в голубой почве четыре ряда ямок и погребли своих павших. Сожгли ящик, пожелали капитану спокойной ночи, поднялись на корабль.

Капитан задержался еще немного. Над песками всходила луна, да какая! Она преобразила равнину в синюю скатерть с серебряным канделябром города.

Тайна этих развалин и заброшенных улиц пронимала его до мозга костей. Что же случилось с жителями этого города и других разрушенных городов, которые он видел с орбиты?

Этого он, возможно, никогда не узнает. Не в силах больше выносить мертвенной земной тишины, Фрипмф ушел на корабль и закрыл за собой входной люк. Лежа в своей каюте, он долго думал о благородной цивилизации, оставившей за собой лишь горстку хрустальных развалин, и наконец уснул.

Выйдя утром наружу, он увидел перед собой двадцать четыре пивных деревца.

Название напрашивалось автоматически. Раньше Фримпф пивных деревьев никогда не видал, но как еще назвать группу древовидных растений с бутылками янтарной жидкости на ветвях?

Некоторые плоды уже были сорваны, и посадки, судя по ряду холмиков, продолжались.

Капитан остолбенел. Как возможно, чтобы на какой бы то ни было почве, даже земной, за ночь произросли из пустых бутылок деревья? Он начинал смутно догадываться о том, что случилось с землянами.

– Отведайте, сэр, – предложил Пемпф с бутылками в обеих руках. – Вы такого еще не пробовали!

Капитан испепелил его взглядом.

– Офицеры не пьют пива, Пемпф.

– Да, сэр. Я забыл. Виноват.

– Еще как виноваты, все трое. Кто вам разрешил есть – то есть пить – земные плоды?

Пемпф минимально понурил голову в знак раскаяния.

– Никто, сэр. Увлеклись, так сказать.

– Неужели вам не интересно, как выросли эти деревья? Химик здесь вы – почему пробы почвы не взяли?

– Смысла нет, сэр. Если деревья здесь растут из пустых бутылок, то их наука опережает нашу примерно на миллион лет. Кроме того, я думаю, что дело не в одной только почве. Возможно, солнечный свет, отражаясь от поверхности луны, создает некую радиацию, способную воспроизводить всё, что посажено в грунт.

– Всё, говорите?

– Почему бы и нет, сэр. Мы посадили пивные бутылки и получили пивные деревья, не так ли?

– Хмм. – Капитан ушел на корабль и весь день просидел в каюте, напрочь забыв о плотном графике, составленном на сегодня. Когда солнце село, он вышел и закопал в песок все денежные купюры, которые у него были с собой. Жаль, что больше не захватил, но это не так уж важно: как только денежные деревья дадут плоды, семян у него будет вдоволь.

Ночью, впервые за много лет, ему не снились счета за продукты и налоговые квитанции.

Утром, однако, никаких денежных деревьев позади корабля не обнаружилось – только бугорки от зарытых купюр. Может, с деньгами все иначе, сказал себе горько разочарованный Фримпф. Может, они прорастают столь же трудно, как достаются.

Пивная роща впереди между тем подрастала исправно. Капитан прошелся по дорожкам в сквозной тени, с завистью глядя на янтарные фрукты.

След из пивных крышек привел его на полянку, где предавался гульбе экипаж. Бирп, Фардел и Пемпф, подобно бородатым лесным нимфам, плясали в кругу и горланили, размахивая бутылками. У песни про голубые пески Земли прибавился новый куплет.

При виде капитана они приостановились, но тут же возобновили свой танец. Похоже, они вообще не ложились – дисциплина в любом случае расшаталась недопустимо. Если Фримпф хочет спасти экспедицию, действовать нужно быстро.

Вопрос в том, спасать ее или нет. В случае успеха они вернутся на Марс, где ждет его толстуха жена и кипа счетов. С продуктовых счетов мысль капитана перекинулась на непосильные налоги, а с налогов неким необъяснимым образом на шкафчик с напитками в капитанской каюте и непочатую бутылку бурбона, одиноко стоящую на своей полочке.

Приведение экипажа в чувство Фримпф решил отложить на завтра. Тогда его денежные деревья определенно уже прорастут, и он поймет, когда ждать первого урожая и сажать новый. Обеспечив себе стойкий прирост капитала, он займется проблемой пивных деревьев.

Следующее утро денежных всходов тоже не принесло, зато пивной лес занял половину равнины, и стеклянное позвякиванье плодов напоминало о конвейерной линии пивзавода.

Судьба, постигшая землян, больше не вызывала сомнений, но что же случилось с деревьями, которые насадили они? Капитан и на это нашел ответ. Земляне взяли на себя функцию марсианских пчел: выпивая жидкость, они тем самым опыляли стеклянные оболочки. Опыление вкупе с новыми посадками способствовало бурному росту пивных лесов.

Хорошая была экология, спору нет, но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Люди со временем вымерли в результате самоопыления, а деревья, лишившись опылителей, последовали за ними.

Это, безусловно, трагично, но не трагичнее, чем вымирать от налогов.

Капитан снова провел день в каюте, размышляя над способами опыления денег и все чаще обращая взор к дверце-панели, за которой помещался шкафчик с напитками. На закате к нему явились Бирп, Фардел и Пемпф.

– Сэрр, – заявил Фардел от имени всех троих, – мы приняли решение не возвращаться на Маррс.

Капитана это не удивило, но почему-то привело в раздражение.

– Скройтесь в своем лесу и не приставайте ко мне! – рявкнул он. Когда они ушли, он открыл дверцу и взял бутылку. Две ее пустые сестры давно отправились в мусоропровод и кружили где-то между Землей и Марсом. – Хорошо, что я тебя приберег. – Сказав это, капитан открыл ее, опылил, вышел нетвердой походкой наружу и зарыл позади корабля. Потом сел рядом и стал ждать, когда она прорастет.