– Разворачивайся, живей! – прикрикнул Глен на шофера, который уже и так, пыхтя, спешно крутил ролевое колесо.

Интересно, а Мамонт его узнал? Наверное, да. А, впрочем, есть ли разница? Тачка, на которой стремится удрать русский, очевидно, чуть ли не разваливается. Все, на что способен Сергей в данной ситуации, это петлять по городу в надежде, что его преследователи по какой-то нелепой случайности выйдут из гонки.

– Давай-давай! – продолжал орать Богут.

– Да, сэр! – только и повторял водитель.

Вслед за вторым джипом, шофер которого оказался немного расторопнее, машина Глена устремилась в проулок, куда свернул «мустанг» Мамонта. Самого беглеца видно не было – видимо, он решил затеряться где-то в городском лабиринте. Ну ничего, солдат в Эль-Вафре хватает, вероятно, очень скоро они загонят ликвидатора в ловушку.

Сняв с пояса рацию, Богут проорал:

– Всем! Всем! Всем! Двое беглецов на зеленом «мустанге» пытаются покинуть город! Приказано взять живыми или мертвыми! Повторяю: двое на зеленом «мустанге», взять живыми или мертвыми!

Они свернули направо, потом еще раз…

– Твою мать! – рявкнул шофер, когда джип, идущий первым, внезапно замер на месте и машина Богута едва не влетела в него сзади. – Кто так тормозит?!

Высунувшись из окна, он воскликнул:

– Ты чего встал?

Вместо ответа спереди громыхнуло так, что стекла в окнах задрожали и в переулке на миг стало светло, как днем.

– Что там творится? – Богут тут же распахнул дверь и выскочил из машины.

Он увидел «мустанг» Мамонта, который, объятый пламенем, стоял у тупиковой стены. Передок у автомобиля, можно сказать, отсутствовал. Складывалось впечатление, что русский ликвидатор от отчаяния попытался протаранить стену, но успеха не снискал и, хуже того, взорвался вместе с машиной.

– Они были внутри? – подойдя к первому джипу, спросил у водителя Богут.

– Кажется, да, – неуверенно протянул солдат. – Я, честно сказать, не успел рассмотреть – только свернул, а тут уже они, я по тормозам, а она как рванет…

– Ясно… – пробормотал Глен, пристально глядя на горящий автомобиль.

– Выходит, все, сэр? – спросил стрелок, сидящий на пассажирском кресле. – Поймались?

– Ничего не все, – буркнул Богут, одарив торопыгу недовольным взглядом. – Сейчас догорит и посмотрим, а пока надо проверить ближайшие дома. Вдруг они успели выскочить из автомобиля и сбежать? Берите фонари и вперед, живей!

Сказав это, он первым устремился к двери одноэтажного здания, на ходу вынимая из кобуры пистолет.

Глен очень хотел поверить, что на этом его кувейтская миссия завершена, но не мог – уж больно нереальной казалась такая развязка. Да, безусловно, задача у Мамонта была не из легких, а шансы на успех крайне низкими, но Богут очень сомневался, что человек, переживший Сирджанскую Мясорубку, погибнет таким вот нелепым образом – просто врезавшись на полном ходу в кирпичную стену. Опять же, будь беглецы в машине, наверняка бы попытались ее покинуть еще до того, как грянул взрыв.

– Всем! Всем! Всем! – поднеся ко рту рацию, прорычал Богут. – Беглецы, вероятно, покинули «мустанг» в проулке между двадцатой и тридцатой улицами. Внимание, они вооружены! Повторяю: вооружены и очень опасны. Приказано доставить живыми или мертвыми…

Остов «мустанга» продолжал пылать.

Видел бы только бедолага Фарид, что стало с его любимой машиной!..

* * *

2021 г., Бендер-Аббас, Иран

– Сергей Мамонтов?

Я открыл глаза и уставился в серый потолок. Узнав, кто я и через что прошел, руководство расщедрилось и поместило меня не в общую палату, а в отдельную, хотя, честно сказать, не знаю даже, где мне было бы лучше – среди прочих парней, кому повезло пережить ранение, или наедине с самим собой.

Повернув голову, я уставился на стоящего в дверях рядового. Надменно вскинув подбородок, он смотрел на меня сверху вниз, будто на вонючего дезертира. Мне жутко захотелось врезать ему по гладко выбритой морде и сломать, допустим, челюсть, но я всего лишь пробормотал:

– Да, это я.

– Вас хочет видеть генерал, – процедил рядовой.

В его тоне явно слышалась зависть. Как будто я должен мечтать о встрече с генералом!.. На самом деле я бы предпочел остаться в кровати и немного подремать, ведь мое израненное тело, едва коснувшись матраса, буквально взвыло от боли, словно по нему неоднократно проехались катком.

Но отказывать генералу конечно же было нельзя – не поймут.

– Когда он хочет меня видеть? – на всякий случай уточнил я, уже зная наперед, какой услышу ответ.

– Прямо сейчас.

Кряхтя, я сел и свесил ноги. Стоило коснуться пятками пола, и икры моментально задрожали, будто я за полдня успел потяжелеть на тонну. Подхватив со стула трость, которую мне ссудили для подобных непредвиденных прогулок, я вслед за надменным рядовым устремился к лестнице (да-да, лифт, как назло, два дня как сломался).

Честно скажу – это была настоящая мука. Каждый шаг отдавался болью, будто я шел по битому стеклу. Но это были семечки по сравнению с тем, что ждало меня по возвращении, – ведь обратно мне придется подниматься…

Все это, однако, я переживал в себе, даже не помышляя о том, чтобы заговорить с моим конвоиром. Не хватало еще ему жаловаться!

Когда шли по городу, многие солдаты смотрели на меня с уважением, однако хватало и тех, кто не скрывал своего презрения и даже ненависти. В глазах одних я был героем, другие же считали меня трусом, который, как они полагали, прятался среди тел погибших товарищей, пока «боевики» не покинули город. Доказывать что-то и тем, и другим было бесполезно, ведь никто, кроме меня, Сирджанскую Мясорубку не пережил, а значит, не мог ни подтвердить мои слова, ни опровергнуть. Навестивший меня в палате рядовой, надо понимать, относился к лагерю скептиков, по крайней мере, каждый его жест или оброненное слово наводили на такую мысль.

– Мамонтов прибыл, сэр, – сообщил конвоир, откинув полог шатра, внутри которого находилась резиденция генерала.

– Пусть заходит, – донесся изнутри сильный, резонирующий, как у оперного певца, голос.

– Генерал ждет вас, – смерив меня презрительным взглядом, процедил рядовой.

Я сделал шаг, второй, потом оглянулся через плечо и сказал тихо:

– Если ты еще раз заговоришь со мной в подобном тоне, я тебя пополам сломаю.

И, не дожидаясь ответа, скрылся в шатре.

Когда я вошел, Джон Тейлор сидел во главе длинного стола и, нахмурившись, изучал какую-то бумагу. Заслышав мои шаги, он отложил ее в сторону и поднял голову.

– Здравствуйте, Сергей, – сказал генерал ровным голосом, не выражавшим никаких эмоций.