упоминаемых персонажей. Правда, говоря о Брайдоне, Мюнхгаузен ссылается на его книгу, а не на знакомство с реальным Брайдоном. В другом случае барон свободно зачисляет в свои знакомые генерала Эллиота, капитанов Фиппса и Гамильтона, королеву Марию Терезию, турецкого султана и русскую императрицу. Их появление в повествовании способствует тому, что в книгу входит дух времени. Введение реально существовавших людей позволяет, хотя и опосредованно, понять проблемы, интересовавшие современников барона Мюнхгаузена.

Барон в любом из своих рассказов является центральным образом, а все остальные действующие лица играют вспомогательную роль. На фоне их обыденности подвиги барона приобретают большую значимость. Мюнхгаузен предстает «рыцарем без страха и упрека», он настолько непобедим, могуч, находчив, целеустремлен, что эти качества роднят его с героями штюрмерской литературы. Гвельфо («Близнецы» Клингера), Карл Моор (в «Разбойниках» Шиллера) борются, каждый по-своему, за свои права. Они отстаивают свои привилегии, стараются одолеть враждебный, ополчившийся на них мир, выступают против препятствий, возникающих перед ними, против несправедливости, которая была допущена по отношению к ним.

Подобные герои были в центре внимания литераторов-штюрмеров. Их выбор обусловлен желанием изменить мир согласно собственным представлениям, приспособить его для собственных потребностей. Конечно, герои «Бури и натиска» не схематичны. Они стараются понять условия жизни, найти в них свое место, но им присуще стремление победить любой ценой. Герой литературы штюрмеров казался сверхчеловеком, для которого не может быть никаких препятствий. «Гений» сам создает условия своей жизни, не желает мириться с гнетом обстоятельств, постоянно стремится изменить соотношение сил в свою пользу.

В книге о бароне Мюнхгаузене эти качества сильной личности «гения» доведены до абсурда. Барон Мюнхгаузен становится последним штюрмером, вставшим над трудностями жизни и событиями, полностью подчинив их своей воле. Мюнхгаузен не более односторонен, чем штюрмеры, но в отличие от некоторых из них он не идет к цели ценою преступления, даже оправданного в его собственных глазах чувством ущемленного самолюбия. Особенность барона в том, что он активен только в сфере выдумки, фантазии, но эта его бурная активность и находчивость не влекут за собой практической деятельности в реальной жизни. Мюнхгаузен превращается в штюрмера «наизнанку», в антипод героя литературы «Бури и натиска». Барон силен в преодолении невозможных ситуаций. Он штюрмер, не совершающий преступления ради раздирающих его страстей, которым он не дает свободы. Желание найти выход в хорошее, а по возможности и в лучшее, как правило, превращается в дела, но в области фантазии, в области мысли. Барон активно осуществляет свои намерения в рассказах, тогда как штюрмеры в литературных произведениях «Бури и натиска» борются в реальной для этих персонажей жизни. Деяния барона-«штюрмера» успешны. Этим он противостоит беспомощным в своем буйстве героям «бурных гениев». Но если Гвельфо борется против ограничений и несправедливости, против насильственного принижения его достоинства, даже когда он понимает эти ограничения чисто умозрительно, никак не обосновывая их, то барон Мюнхгаузен только рассуждает об ограничениях, а буйствует лишь в фантазии.

Барон Мюнхгаузен не отвергает возможности уничтожения королей[306]. Так, в одном из эпизодов барон повествует о том, как один самодержец был раздавлен упавшим на него деревом, на котором случайно сидела крестьянская пара. Ураган, вырвавший это дерево из земли и бросивший его на правителя, сделал то, что должны были сделать угнетенные обитатели острова. Бюргер сатирически подчеркивает невозможность для немцев добиться в XVIII в. уничтожения дурных монархов своими силами. В этом им должно помочь стихийное бедствие, которое вмешается в судьбу страны. Фантастика поднимается здесь до уровня социальной сатиры. Смерть кацика на острове представляет собой сатирико-пародийное изображение современной автору германской действительности, так как Мюнхгаузен рассказывает об одном из нововведений правителя, который «забирал каждого молодого парня, собственноручно избивал его, пока не превращал в героя, и время от времени продавал свою коллекцию тому из соседних князей, кто готов был дороже заплатить»[307].

Проблема продажи сынов Германии была для того времени чрезвычайно актуальной[308]. В тексте имеется почти прямое указание на то, что подобное бесчеловечное отношение к людям бытует в Германии. Так, когда барон объясняет, почему убийство короля представляется ему благим делом, он сообщает, что подобные действия были введены в этой стране после того, как правитель посетил одно из государств на севере, но тут же оговаривается, что для жителей этих островов север может находиться и на Канарских островах[309]. Но ни для кого н-е было секретом, что продажа солдат была характерна именно для германских князей.

Бюргер всегда был и оставался на стороне обездоленной части народа. Прекрасно понимая, что в Германии того периода невозможна революция, он старался показать своим соотечественникам их филистерскую тупость и близорукость. Бюргер в своей книге высмеивает не только дворянство, но и филистеров «третьего сословия», которые бы никогда не отважились выступить за свои права.

Иное дело Мюнхгаузен. Он не признает никаких ограничений своей свободы. Даже в эпизодах плена в Турции Мюнхгаузен показан не как пленник, а скорее как человек, который гостит в Турции и имеет реальную возможность уехать оттуда, когда ему заблагорассудится. Примером этого же может служить первое путешествие на Луну. Но этот эпизод имеет и другую сторону. Барон не бежит из плена, а стремится любой ценой достать серебряный топорик, залетевший на Луну (ведь это топорик его хозяина). Барон Мюнхгаузен не сумел достичь крупных успехов на общественном или военном поприще. Внутренняя неудовлетворенность Мюнхгаузена сказывается на всей конструкции образа барона. Личность главного героя книги построена на контрастах. Барон бывает велик и мелочен, неустрашим и труслив, сдержан и неудержимо болтлив. Но одно неизменно — любое положение он трактует в свою пользу.

Шванки о приключениях барона Мюнхгаузена не являются отвлеченными, абстрактными. За ними угадывается подлинный человек с его страстями, желаниями и надеждами. Эта «заземленность» образа главного героя произведения придает ему оттенок достоверности, который отсутствовал у большинства героев литературы «Бури и натиска». Барон Мюнхгаузен предстает человеком из плоти и крови. Ему доставляет удовольствие придумывать, моделировать, компоновать. Это «составление мозаики» из различных выдумок, построение строго логичного ряда «невозможного», которое вытекает последовательно из действительности в абсолютно невероятное, как у Свифта, составляет один из компонентов, одну из художественных особенностей «Удивительных приключений». Формально все происшествия, происходящие с бароном, если следовать его логике, правдивы. Они скорее даже совершенно достоверны, но общая картина получается невероятной, невозможной с позиций здравого смысла, жизненного опыта окружения барона.

Бюргер, переводя книгу о бароне, перенес в свое произведение и предисловие английского издателя, тем самым согласившись с мыслью, что «Путешествия» следует рассматривать как «зеркало лжи», в котором человек видит пустозвона