– Я думал что-то подобное, просто хотел удостовериться.

– Это – твой шанс, Джейми. Твой шанс показать всем, насколько ты талантлив. Ты теперь так близко! Я видела, каких успехов добиваются финалисты и победители конкурса. Это положит начало твоей карьере, а я знаю, на что ты способен. У тебя хватит таланта, чтобы победить. Что ты собираешься выставлять? Ты уже выбрал, с кого будешь писать портрет? Это же твоя область!

У меня голова кружится, так я взволнованна и рада за него.

– Я только-только начал об этом думать, пока ничего не решил. Выставка не раньше декабря, поэтому у меня уйма времени.

Я киваю, пытаясь успокоиться.

– Ну и… – пытаюсь я сменить тему. – Как… как дела?

– Неплохо. По-прежнему, в сущности. Себу уже пять, тот еще сорванец! Знаешь, он нам продыху не дает…

– Да, могу себе представить! Планируете завести еще? – спрашиваю я. Я знаю, что лезу не в свое дело, но не могу с собой совладать.

– Нет, не думаю, – отвечает, не поднимая глаз, Джейми. – Ну, я хотел… возможно, хотел бы еще одного, но Хелен хочет сосредоточиться на карьере. Она больше не хочет отрываться… декретный отпуск и все такое. Особенно если учесть, что ей светит на работе. Ее выбор. – Он пожимает плечами.

Я выдавливаю нерешительную улыбку. Готова поспорить, из Джейми вышел отличный отец.

– А ты? – спрашивает. – Еще дети появились?

– О, еще девочка! Эви четыре года, Аделаиде один, – улыбаюсь я.

– Красивое имя! Готов поспорить, они обе похожи на тебя.

– Конечно. Сомневаюсь, что я заведу еще. Но после… – Я медлю, смотрю себе в колени. – После ссоры с той ночи мне нелегко пришлось. Я перестала ходить к психотерапевту, обманывала себя уговорами, что, наверное, стоит попытаться восстановить отношения с Мэттом и что еще один ребенок все исправит.

Джейми тянется к моей руке, я сжимаю его пальцы.

– Мой мир просто сошел с рельс. Довольно быстро стало очевидно, что ничего такого не случится. Какое-то время я была словно в свободном падении. Но, по сути, Аделаида во многих смыслах меня спасла. – Я улыбаюсь. – Она дала мне что-то, на чем я смогла сосредоточиться. Я люблю своих девочек, я снова нашла тебя и возобновила недавно походы к Джейн – в настоящий момент в моей жизни происходят большие, здоровые перемены к лучшему.

– Похоже на то! Но почему… – нерешительно спрашивает он, – почему ты разыскала меня именно теперь?

Я делаю глубокий вдох, готовясь произнести речь, которую репетировала много недель.

– Я много думала в последние несколько месяцев. Нет, на самом деле лет. И одно поняла точно: мне лучше, когда ты есть в моей жизни. Я знаю, что не могу получить тебя так, как хотелось бы. Наконец я это признала.

– Но …

– Нет, пожалуйста, – прерываю я, кладя руку ему на колено. – Я должна закончить. Я сотню раз все репетировала, и мне без того достаточно тяжело. Долгое время я цеплялась за проблеск надежды, что ты наконец поймешь, что то, что было между нами, настолько особенное, настолько прекрасное и удивительное, что однажды проснешься и поймешь, что я нужна тебе больше, чем твоя жена. Последние несколько лет заставили меня понять, что такого никогда не случится. Полагаю, я стала взрослее, не такой эгоистичной. Я знаю, что – если говорить честно – чувство вины в эти годы тебя мучило больше, чем меня. Если ты можешь присутствовать в моей жизни только как друг, пусть так и будет.

Старая Стефани поклялась бы, что под конец этой речи заметила, как в его лице промелькнуло разочарование, но я ее игнорирую.

– А такое вообще возможно? Чтобы мы были друзьями? Именно друзьями? – спрашивает Джейми.

– Надеюсь. – Я вздыхаю. – Я страшно по тебе скучала.

– И я, – улыбается он.

– Когда я увидела тебя тем вечером в Кембридже, во мне все перевернулось, Джейми. Я пытаюсь быть лучшим человеком, и я поняла, что не смогу этого сделать, не разобравшись в том, что для меня важнее всего. А это ты.

Джейми обнимает меня. Так обнимают друга: не слишком крепко, не слишком долго.

Я провожаю его до лифта в фойе и там прощаюсь. Звякнув, разъезжаются двери, он входит, поворачивается ко мне лицом.

В течение прошлых девяти лет всякий раз, когда я прощалась с ним, у меня возникало такое чувство, будто весь мой мир рушится. Будто земля уходит у меня из-под ног и я падаю. Каждый раз меня душила печаль, что он уезжает.

Но сегодня все иначе. Сегодня – первый раз, когда я улыбаюсь, когда Джейми уходит, потому что кое-что изменилось. Я не уверена, что именно и почему. Но изменилось.

Возвращаясь к себе в кабинет, я слышу, как мой мобильный телефон трижды звякает, оповещая о текстовом сообщении. Я открываю его посмотреть, от кого оно.

«Сообщение с неизвестного номера».

Я удалила номер Джейми в ночь нашей ссоры, поэтому его имя не высвечивается, но я знаю, что это от него. Улыбнувшись, я смахиваю экран и быстро ввожу код-пароль, после чего открывается сообщение. В нем говорится просто:

«Вторая строфа».

Ссылка в сообщении перебрасывает меня на ролик на YouTube, Принц поет «Пурпурный дождь». Гитарное вступление, запоминающиеся аккорды. Вторая строфа словно бы написана про нас. Я слушаю, как взмывает притягательный голос, как вступает гитарное соло, от которого на глаза наворачиваются слезы. У меня мурашки бегут по всему телу, я опускаюсь на диван, где каких-то несколько минут назад мы сидели вдвоем. К тому времени, когда Принц выводит финальные ноты, я улыбаюсь. Я чувствую себя странно счастливой. Никогда раньше я не была так уверена в чувствах Джейми ко мне.

Я абсолютно ничего не могу поделать в этой ситуации. Не в том дело, «достаточно ли он счастлив» со своей женой или «достаточно ли он меня любит». Все гораздо сложнее, у нас всегда все было гораздо сложнее.

Досмотрев ролик до конца, я закрываю YouTube и берусь за повседневные дела.

Пока песни довольно.

Июль 2016 года

Джейми

«Совершенство красоты в изломанном мире».

Такова тема для художественного конкурса.

Я много и усиленно над ней размышлял. Полотна – не просто картинки, они говорят тысячи слов. Я гораздо лучше могу выразить то, что хочу, через живопись, чем на бумаге. Но тут важно все сделать правильно.

Вполне очевидно, кто увидит это полотно: арт-критики и очень влиятельные художники, которые могли бы дать старт моей карьере, если оно произведет на них нужное впечатление. Это мой шанс показать, кто я и на что способен. У меня всегда был уникальный стиль. Меня мало кто назвал бы классическим художником. То есть я умею делать все, что полагается, но мой собственный личный стиль более красочный, смелый и рискованный. Вот каким будет мой портрет. Всю мою жизнь я сдерживал себя, старался выставлять нечто безопасное, сохранял мой личный стиль для себя. Хватит. Сейчас или никогда.