Лана испуганно вцепилась в руку матери. Честно говоря, Варе очень хотелось, чтобы её тоже кто-нибудь сейчас обнял, потому что она ни с того ни с сего начала дрожать. Совершенно некстати вспомнилось, как её однажды тоже назвали ведьмой. Обхватила себя руками и крепко сжала. На её плечо легла горячая ладонь. Она недоумённо взглянула на эту руку, медленно подняла взгляд на её хозяина. Рядом стоял Киран, в его взгляде читалась обеспокоенность.

— С тобой всё в порядке? — тихо поинтересовался он. — Ты вся дрожишь. — Варя едва не сделала глупость — чуть не потёрлась щекой об его руку, но быстро опомнилась и кивнула. — Я принёс тёплое одеяло, видно, ты перекупалась. — И накрыл покрывалом сразу троих: Линиру, Лану и Варю. — Так вам теплее будет, а то вон ветерок поднимается.

— Так! — Гром сердито подбоченился. — Рассказал жуть жуткую, теперь давай выкладывай, как с этими ведьмами можно справиться. Чего боятся эти чёрные волшебницы?

— Против любого зла имеет силу меч, особенно если он выкован из чёрного железа, добытого на пустошах Ничейной земли.

— А ещё огонь, — тихо проговорил Киран, вспоминая свою встречу в прошлом с одной такой чёрной волшебницей. — И заклинание света.

Слушатели посмотрели на ведьмака с уважением. Всех посетила одна и та же мысль: раз он повстречался с ведьмой и сумел остаться живым, значит, и правда, силён колдун.

— А кто такая Видящая? — поинтересовался Одоир, обходя по кругу поляну и собирая в пустой котёл посуду.

— А это случайно не тот сказ о волшебнице, которая по земле ходила и творила добро? — спросил Гладиус. — Могла в любой дом заявиться и попроситься на ночлег, а наутро больного находили выздоровевшим, голодных — сытыми, и если ещё какая беда приключалась, то и она исчезала.

— Да, именно о ней сказ, — подтвердил дядька-балагур, хитро улыбаясь в усы.

— Вот это, я понимаю, Волшебница! — с восхищением произнёс Гром. — Она не сидела в своей долине и не ждала, пока к ней придут со своими бедами, а сама шла в мир людей.

— Так она потому и не сидела в Долине Волшебниц, что её оттуда выгнали.

Поднялся возмущённый гул, со всех сторон неслось: «Кто мог такое сотворить?», «А разве можно прогнать волшебницу с земли их силы?»

— Да не выгонял её никто, — возмутился Малдир. — Она сама ушла из Долины Волшебниц.

— А почему ушла? — удивлённо спросил Гром.

— Потому что ей не нашлось места ни среди веретениц, ни среди чтиц, — это уже вставил своё слово Киран. — Она так и блуждала по земле, пока не состарилась и не умерла. Говорят, её дар состоял в понимании самой сути происходящего, как оно есть, без искажений. И она, не задумываясь, меняла судьбы, зная наперёд, что делает всё правильно.

Варя вдруг почувствовала, как по спине пополз холодок, а сердце сжалось в каком-то странном предчувствии. Было такое ощущение, что она должна непременно что-то вспомнить, но у неё никак не получалось. И настолько это чувство было сильным, что перед глазами поплыли радужные круги, участилось дыхание, а сердце так громко стучало, что казалось, сейчас выскочит из груди.

«Да я никак сейчас в обморок хлопнусь!»

Варя потрясла головой; вроде бы начало отпускать.

«Так. И что это сейчас было со мной? Неужели и правда перекупалась?»

Но сердце подсказывало, что виной всему не купание, а то, что она сейчас услышала. Зябко повела плечами. Ей вдруг показалось, что говорили о чём-то таком, что ей было очень знакомо. Но как такое возможно?

— Ну, тогда остался только один вопрос. — Одоир остановился рядом с Линирой; женщина подала ему пустую посуду и тихо поблагодарила. — Почему волшебницы закрыли свою страну?

— А вот на этот вопрос у меня нет точного ответа, — дядька-балагур весь подобрался. — Рассказывают, что стали пропадать волшебницы из Верхней Синдалии. Сначала редко, потом всё чаще и чаще. Кого-то так и не смогли найти, а кого получилось обнаружить, те уже были выгоревшими, и их приходилось убивать, потому что нельзя было отпускать ведьму бродить по белу свету.

Слушатели замерли, слышно было лишь, как потрескивает костёр.

— Очень многим хотелось завести себе такую игрушку, как личная волшебница, которая по первому требованию исполняла бы их желания, — в голосе Кирана звучал плохо скрытый гнев.

Варя в ужасе сжалась, когда услышала слова ведьмака. А ведь она что-то подобное и подозревала. Украдкой бросила взгляд на притихших колдунов.

— Именно тогда Совет и принял решение закрыть Долину Волшебниц от внешнего мира. И никто их не осуждал. Это страшно — терять своих близких, а потом находить их опустошёнными. Но волшебницы всё оттягивали и медлили с выполнением задуманного. Потому что знали, что если закроют свою страну, источник силы, скрытый в долине, станет недоступен для тех, кто останется за её границами.

— Это что же получается? — перебил ведьмака Гром. — Волшебницы без своей долины обычные люди? Так, да?

— Нет, не так. Волшебницами они остаются в любом случае, — Киран едва заметно улыбнулся. — Только не такими сильными, как раньше, когда у них в любой момент есть доступ к своему источнику. — Ведьмак встретился взглядом с Варей. — Вот поэтому они перестали выходить из своей долины и стали глухи к людским бедам. К ним теперь со своими проблемами самим ездить приходится.

— Подожди, а что всё же заставило их это сделать? — Одоир не ушёл мыть посуду, а присел рядом с колдунами. — Ты же сам сказал, они всё оттягивали и медлили, а тут взяли и всё-таки отрезали свою страну от внешнего мира.

— Последней каплей стало исчезновение младенца. И не просто младенца, а очень сильной волшебницы, рождение которой предсказали сразу несколько великих веретениц, в том числе и наша покровительница Маии’ра.

Варя неотрывно смотрела на ведьмака и едва дышала, ожидая следующих его слов.

— Их пророчество гласило, что в этот мир вернулась великая волшебница, которая не будет принадлежать ни веретеницам, ни чтицам, и не найдётся никого, равного ей по силам, и принесёт она в мир огромные перемены. Видящая! — Киран потёр себе виски, пытаясь убрать зарождающуюся головную боль. — Видно, кто-то не смог удержаться от соблазна — заполучить себе такое дитя. Но вот что самое любопытное: когда дитя пропало, все веретеницы бросились плести кружево жизни этой девочки, чтобы найти её, но оказалось вдруг, что её нить вообще оборвана. Похоже, маленькую великую волшебницу убили ещё во младенчестве.

Слушатели даже шевелиться перестали, насколько ужасным был рассказ ведьмака.

«Я не могу быть Видящей, — в панике повторяла Варя про себя. — Не мо-гу! Какая из меня волшебница? Я свою-то жизнь не могла изменить, а тут судьбы других людей менять. Я не могу быть Видящей!»

— Киран, — дрожащим от волнения голосом позвала она.

— Да, Варя.

— А как звали ту волшебницу, у которой украли младенца? — спросила она, в надежде, что речь всё же идёт о другой женщине.