– Можешь передать мне журналы записей и жалобы? Хочу кое-что проверить. Возможно, есть связь с другим делом.

– Ладно, я все тебе подготовлю. Заедешь завтра?

– Заеду, – обещает Александр. – Спасибо, дружище.

– Не за что. Как дела у Софи?

Гомес сжимает зубы. Когда он отвечает, у него чувство, будто он выплевывает свое сердце.

– Она умерла.

* * *

Хлоя не отводит взгляда от входа в дом. Так, что в глазах начинает рябить.

Она звонила в квартиру к Бертрану, он не ответил. Поэтому она ждет, пока он вернется.

И будет ждать всю ночь, если потребуется.

Она снова думает о копе, который упорно считает ее ненормальной и открыто насмехался над ней. Решительно, она может рассчитывать только на себя.

Силуэт приближается по тротуару. Несмотря на сумерки, Хлоя сразу узнает Бертрана. Сердце в груди делает мертвую петлю.

Едва он проходит мимо «мерседеса», Хлоя выбирается наружу. Пускается бежать, перехватывает его, пока он не исчез в доме.

– Бертран!

Он оборачивается, положив ладонь на ручку двери. Она держится на разумном расстоянии. Не бросаться на него, не умолять, не плакать. Не пугать его.

– Добрый вечер. Ты получил мое сообщение?

– Да.

Он не станет упрощать ей задачу, это очевидно.

– Я могу с тобой поговорить?

Он отвечает не сразу, холодно ее разглядывая.

– Я собирался зайти домой только ненадолго, – говорит он наконец. – И должен двигаться дальше, мне жаль.

– Удели мне несколько минут, пожалуйста.

Она не добавила дрожи в голос, лишь немного теплоты.

– Ладно, – соглашается он. – Заходи.

Она идет следом, они пересекают большой вестибюль, поднимаются на четвертый этаж. Чужак, которого ей хочется обнять, поцеловать, потрогать.

Он открывает дверь своей двухэтажной квартиры и пропускает ее вперед.

– Хочешь выпить?.. Виски?

– Нет. Лучше что-нибудь не такое крепкое.

Он идет в кухню за бутылкой вина.

– Садись, – предлагает он.

Хлоя устраивается на софе. На самом краешке, как если бы боялась побеспокоить. Все идет лучше, чем она предполагала.

Бертран открывает бутылку «Сент-Эмильона», наливает в два стакана на журнальном столике.

– Слушаю тебя.

– Я хотела бы понять, что происходит, – просто говорит она.

Он садится в кресло напротив нее, подносит стакан к губам.

– Все просто… Я решил уйти от тебя.

– Ни с того ни с сего?

Он пожимает плечами с непринужденностью, которая ранит Хлою.

– Нет, – признается он. – Если быть честным, я уже некоторое время об этом подумывал.

Она опускает глаза:

– Все из-за этой истории, да? Из-за всего, что я тебе рассказывала о типе, который повсюду меня преследует…

– Отчасти да, твоя паранойя начала здорово действовать мне на нервы.

– У меня нет паранойи. Кстати, могу тебе это доказать.

Она достает из сумочки чехол с банковской картой.

– Видишь этот чек? – говорит она. – Это от тех покупок в «Казино»… Помнишь?

Бертран кивает.

– Так вот, я сегодня проверила свой счет в Интернете и заметила, что деньги за эту покупку так и не были сняты. Что вполне логично, поскольку номер, указанный на чеке, не совпадает с моей картой! – добавляет она с ноткой триумфа.

Бертран нехотя соглашается бросить взгляд на пресловутый чек.

– Посмотри на цифры после звездочек, – настаивает Хлоя.

– Девять два четыре девять, – щурясь, читает Бертран.

– А номер моей карты заканчивается на восемь два два один!

– Ну и что?

– Как это, ну и что? Значит, это не я делала покупки в тот день. Это не я забила свой холодильник. Кто-то засунул чек в чехол, чтобы все поверили, будто я схожу с ума!

– Это не объясняет, как продукты попали к тебе на кухню, – подчеркивает Бертран, бросая клочок бумаги на журнальный столик. – Все это слишком притянуто за уши. Возможно, ты взяла чужой чек, который лежал рядом с кассой. Такое иногда случается…

Она поражена. Он ей по-прежнему не верит, хотя она представила доказательство. Доказательство, которое лейтенант в Кретее тоже посчитал не стоящим внимания.

У Хлои такое чувство, будто она попала в ледяной дворец, в зеркальный лабиринт. Стоит ей подумать, что нашелся выход, как она снова натыкается на невидимые препятствия.

Невидимые, как Тень.

– Что тебе еще нужно, чтобы убедиться? – лепечет она.

Бертран опять пожимает плечами.

– Ладно, не важно, – говорит она. – Я готова никогда больше не вспоминать эту историю и разобраться с ней сама.

– Это ничего не меняет. Все кончено, Хлоя. Кончено. Ты понимаешь, что это означает?

Ее рука сжимается на стакане. Она борется с собой, чтобы не заплакать. Чтобы не броситься к его ногам и не начать умолять. Или не выцарапать ему глаза.

Она в растерянности.

– Я думала, мы любим друг друга, – говорит она.

На лице Бертрана появляется чуть заметная усмешка. Но Хлоя улавливает ее четко и ясно.

– Во всяком случае, я тебя никогда не любил.

Нож снова погрузился в ее внутренности. А сейчас Бертран провернет его в ране, она знает.

– Я провел с тобой приятные моменты, что правда, то правда. И ни о чем не жалею, совсем наоборот. Но все имеет конец. И между нами все кончено. Я перевернул страницу.

– Поверить не могу! – говорит Хлоя чуть громче, чем нужно.

– Однако придется.

Ее губы начинают дрожать, она чувствует, как волна подкатывает к глазам.

Отчаянная борьба, чтобы не заплакать.

– Но я люблю тебя!

Он вздыхает, приканчивает свой стакан.

– Я не хотел причинять тебе страдания, – заверяет он в ответ. – Не думаю, что ты меня любишь. Тебе больно, потому что решение о разрыве принял я. А ты не привыкла, чтобы тебя бросали.

– Это не так!

– Нет, Хлоя. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь…

Он встает, давая понять, что говорить больше не о чем.

– Я пыталась покончить с собой, когда ты ушел.

Последний патрон. Что угодно, лишь бы он дрогнул. От стыда она умрет потом.

– Перестань нести чепуху, Хлоя. Вид у тебя вполне живой…