— Пока нет, но Света полночи по санаторию шаталась — искала, откуда позвонить. Так что ждём Витеньку. — От плотоядного весёлого оскала Лихого у меня мурашки по спине скачут.

— Я никуда не поеду, — скрещиваю руки на груди. — Этого только не хватало, ага. А если он опять в тебя пулю пустит? Нет, — мотаю головой, — я остаюсь.

— Том, у тебя с собой ничего нет. Если что, ты всё равно не сможешь помочь без инструментов.

— У меня руки есть и голова, — пытаюсь отстоять собственное мнение, но в глубине души понимаю — Лёша прав.

— Одевайся. Или я перевалю тебя через плечо и пронесу голую через санаторий.

Мне только одеяло к подбородку подтянуть и остаётся. Дурацкая привычка спать нагишом…

— Лёш, давай я тогда одна поеду. На автобусе, — мне реально до жути страшно оставлять Альфу одного. — Пусть Игорь с тобой будет.

— Бля, вот не хотели тебе ничего говорить и были правы, — Лихой вполне серьёзно злится. — Смирнову пиздец, об этом скоро станет известно всей братве, и Витя — не исключение. Крысы бегут с тонущего корабля первыми. Хочешь, чтобы мы потом его по всей стране, а то и по миру, носом в землю искали?

— Нет, не хочу, — сглатываю тугую слюну.

— Тогда собирайся и езжай с Игорёхой. Он отвезёт тебя подальше отсюда и защитит, если надо.

— С тобой всё будет хорошо? — вопрос наивный до тупизны, но мне необходимо услышать — да.

Тяжёлая горячая ладонь Альфы притягивает меня за затылок, и он прижимается лбом к моему лбу:

— Иначе быть не может, — шепчет мне в губы. — Я приеду к вам, как только смогу.

Снова расставание, и на этот раз есть реальная опасность не увидеть Лёшу. Никогда. Я ненавижу это чувство — бессилие перед судьбой. Сотню раз его испытывала, провожая на очередную стрелку Мишу, но теперь ощущаю всё в десятки раз острее. Миша — мой друг, его я ценю и люблю, но Лёша… Я без него умру.

— Ты обманываешь меня, — меня кроет, а из глаз катятся слёзы. — Я это чувствую.

— Нет, девочка, — короткими поцелуями Лихой собирает солёную влагу с моих щёк, — я не вру. Просто ни в чём сейчас не уверен. Мне будет проще, если ты поверишь в счастливый финал.

На языке Альфы это значит — будь сильной, соберись уже и перестань ныть. Но это чертовски трудно! Даже мысль о том, что с Лёшей случится плохое, причиняет невыносимую душевную боль. Дышать невозможно…

— Можно я останусь, пожалуйста… — почти умоляю, голос дрожит.

— Нет.

В этом «нет» с металлическими нотками — всё. Причины, по которым я должна сделать так, как говорят, и возможные последствия разборок с Витей. Моя связь с волками — дар и проклятье одновременно. Я всё понимаю про них так глубоко, что в некоторых моментах предпочла бы не понимать.

Плетусь к шкафу, а в голове гул и в груди всё разрывается от боли — мне туда словно горячих углей напихали. Натягиваю бельё, блузку, юбку, а состояние «сомнамбула». Я не хочу уезжать. Мне упорно кажется, что если буду рядом, ничего плохого с Альфой не случится. Иллюзия. В глубине души я это понимаю.

— Я готова, — выдыхаю.

— Провожу тебя до машины, — Лёша берёт меня за руку и ведёт к двери.

Мы как в фильме про шпионов — двигаемся по коридору почти бесшумно, а Лихой внимателен, как никогда: малейший шорох — и мы останавливаемся. Ждём несколько мгновений и продолжаем путь. И путь этот совсем не тот, которым нормальные пациенты санатория спускаются на первый этаж. Мы спускаемся по лестнице для работников. Лёша легко и тихо сломал замок, чтобы мы могли попасть сюда.

Выходим на задний двор корпуса, и я понимаю, почему Альфа выбрал эту дорогу. Сюда не выходят окна номеров, и Света, даже если не спит, не сможет нас увидеть.

— Ты неплохо подготовился, — комплимент Альфе выходит хмурый.

— У меня было время, пока ты спала.

К нам подъезжает девятка «мокрый асфальт», и я понимаю, вот он — момент расставания. Трудный и страшный.

Но испугаться мне приходится совсем по другому поводу…

Бетонная ступенька, на которой я стою, становится вязкой, как почва на болоте. Взвизгнув, хватаюсь за Лёшину руку, а он вцепляется в меня мёртвой хваткой. Под ногами уже кисель, меня засасывает в этот ужас со страшной силой.

Боковым зрением успеваю увидеть, как выскакивает из машины Горыныч и одним почти звериным прыжком оказывается рядом. Моя блузка трещит по швам — Игорь пытается вытянуть меня из вязкой жижи практически за шиворот. Только эта дрянь работает, как пылесос. На мгновение мне кажется, что ещё чуть-чуть — и меня просто разорвёт, а потом мои руки выскальзывают из лап Лихого, блузка рвётся, и я лечу вниз.

Последнее, что я вижу — маленькое пятнышко света, превращавшееся в темноту.

* * *

Я падаю с высоты и больно бьюсь спиной о пол. Дыхание перехватывает, во рту собирается солоноватый металлический привкус — язык прикусила, похоже. Про звон в голове вообще молчу.

Упираясь ладонями в холодную плитку на полу, пытаюсь встать на ноги, но получается только на колени. Это в боевиках героев швыряют, мотают и под грузовики кидают, а они после такого запросто встают и козликами в главной битве со злодеем скачут. В жизни всё совсем не так.

Пустоты и темноты больше нет — вокруг «приплясывают» стулья и столы, покрытые белыми скатертями. Полумрак, прохлада, неуют — я уже была здесь. Это зал ресторана, где заказывала харчо и разговаривала со Светой.

Дыхание, перебитое ударом, восстанавливается, и я прохожусь взглядом по интерьеру в поисках надежды на лучшее. Ею здесь и не пахнет. Над одним из столов нависает бабуля интеллигентного вида, та самая с «подписями». Она заглядывает в супницу, как ведьма в котёл.

— Получилось, — поднимает взгляд на меня и накрывает посудину крышкой.

— Молодец, — у меня за спиной раздаётся глухой бас.

Этот голос я узнаю из тысячи.

Оборачиваюсь и смотрю на моего бывшего. Витя сидит за красиво сервированным столом — нога на ногу. Царь за обедом. Только вместо блюд на столе ствол, глушитель и россыпь пуль. Я с бандюками давно общаюсь и при виде оружия в обморок не падаю, но тут мне становится дурно. «Трапеза» явно в мою честь.

— Ведьму нанял? — сиплю. — Умно.

— Я рад, что ты оценила.

— Что-то слабовата бабушка, — я кошусь на старуху. — Дальше санатория вытащить меня не смогли? — вопрос улетает ей.

Ведьма кривится брезгливо и отвечать не собирается. Зато Витя на кураже:

— А не надо дальше санатория, — он берёт с тарелки глушитель и прикручивает его к пистолету.

Мне конец. Или?.. Витя как-то странно поглядывает на ведьму.

— Деньги давай за работу, да я пойду, — старухе явно неприятна компания оборотня.