— Вам кого? — интересуется скрипучим голосом.

— Заехать можно? — стряпаю милую улыбку.

— Документы ваши.

Достаю из кармана кожанки водительские права и протягиваю их бабуле. Паспорт я Тамаре отдал, чтобы сразу меня зарегистрировала, и не было проблем. Но проблемы всё же намечаются. Старушка-интеллигентка не спешит приглашать меня в здание.

— Что-то не так? — спрашиваю вежливо.

— Паспорт предъявите.

— Нет у меня с собой паспорта. Он у моей девушки, а она здесь. По паспорту меня должны были зарегистрировать. Посмотрите там у себя.

— Умный? — бабка резко переходит на «ты». — Без паспорта не положено.

— Где я его сейчас возьму? — смотрю на наручные часы. — Половина первого ночи.

— А я при чём? — старуха тянет на себя дверь, а я подставляю ногу.

Не люблю пользоваться гипнозом в быту, но иногда приходится. Смотрю в глаза бабке, мысленно приказывая ей пустить меня в здание. Она послушно отступает назад, и я, наконец, захожу.

— Ключи от номера дай и вали спать, — размениваться на вежливость больше нет желания.

Старуха шаркает к себе в коморку с окошком и через мгновение с её лёгкой загипнотизированной руки у меня появляется ключ от номера с биркой «Люкс».

— Здорова, братишка.

Я оборачиваюсь на голос Горыныча. Он стоит у лифта, видно, что уставший — рожа помятая, глаза красные.

— Бессонница мучает? — подмигиваю ему.

— Типа того, — зевает. — Мы тебя завтра ждали. Но я рад, что ты приехал раньше, — жмёт на кнопку.

— Прям рад? — захожу с ним в лифт.

— Тому отвлекать замучился, — вздыхает. — Я старался, как мог, а она от этого только нервничала. Пришлось ей в вино травы сонной добавить. Она меня точно кастрирует, когда поймёт.

Мне бы твои проблемы, брат…

— Иваныч сядет на пять лет, — сообщаю новость Игорёхе.

— Так это… — он пытается сообразить. — Надо что-то делать.

Выходим из лифта, и по пути в номер я начинаю рассказывать Горынычу невесёлую историю Миши. Финал моего монолога случается уже в номере на балконе.

— …Иваныч сядет — это херово, а со Смирновым нормально выходит. Руки марать об этого гада не хочется, — выслушав меня, заключает Игорь. — Может, Мише адвоката нанять?

Мне только вздохнуть и остаётся. Я полчаса распинался, объяснял Горынычу, что ни адвокат, ни взятки Иваныча не спасут. Саня знает, что говорит и делает. Мне тоже пять лет отсутствия Миши очень не нравятся, но варианта лучше нет.

— Ты чего по ночам бродишь? — решаю сменить тему.

— Да так, приглядываю за одной кралей, — Игорь достаёт из кармана рубашки сигарету и коробок спичек.

— Что ты делаешь? — забираю у него отраву, крошу и отправляю за борт балкона.

— И ты туда же… — Бета с грустью смотрит вниз. — Я говорю, за Светкой присматриваю. Она тоже здесь.

— О как!

У Игорёхи, оказывается, для меня тоже есть новости. Я слушаю и диву даюсь. Как всё удобно для нас складывается.

— …Короче, Светка за полчаса до полуночи подходила к бабке на посту, — рассказывает Горыныч, — позвонить просила, но та ей отказала. Мол, телефон служебный, не для личного пользования.

— Думаешь, она Вите звонить собиралась?

— Как пить дать ему. Завтра утром с телефона-автомата наберёт или другое место найдёт. Валить надо.

— Не надо, — отрезаю холодно. — Пора с ним кончать. Лучше момента не придумаешь.

— А мурка? — Игорь с круглыми глазами смотрит на меня. — Надо хоть её увезти. Не надо ей… Ну ты понял.

Понял. И согласен с Горынычем — Тамару лучше по-тихому увезти из санатория, но сейчас это нереально. Я уставший, как чёрт, после долгой дороги, а Игорь нанервничался за день и мотор у него явно не в порядке. Прежде чем увезти наше сокровище подальше отсюда, надо хорошенько выспаться.

— Подъём в пять утра. Ты везёшь Тому в город, а я остаюсь здесь ждать Витю, — раскладываю план по полкам.

— Как всегда, бля, — ворчит Игорёха, — самый жир тебе достаётся, а я на побегушках.

Кровожадность моего Беты не знает границ. Зверюга! Но, увы, реализовать его хотелки в этот раз не получится. Я так решил.

— Базар закончен, — сую отнятый у Горыныча коробок спичек в карман его рубашки. — Спать.

Я просыпаюсь от ощущения взгляда на себе. Взглядов — поправочка. Открывать глаза не спешу, мне знакомо это ощущение. Такое происходит каждое утро — волки встают немного раньше и смотрят, как я сплю. Зачем? Не знаю, а они не сознаются. Прикол у моих зверей такой.

— Говорил же, разбудим, — ворчит Горыныч.

Он всегда безошибочно определяет, что я уже не сплю.

— Пятнадцать минут ещё, — кровать проседает под весом Лихого, — поспи, — мурлычет мне на ухо и сгребает в охапку.

Приехал — улыбаюсь и открываю глаза. Альфа и Бета рядом со мной, а значит утро по-настоящему доброе. И, кажется, очень раннее. Рассвет наступил, но солнечный свет не слишком яркий, и из открытого окна веет прохладой, а мне в тёплых объятиях Лёши хорошо и тёпленько.

— Мурк, а может, успеем? — сзади пристраивается Игорь.

Он тискает мою попу и по-звериному рычит, прижимаясь ко мне твёрдым пахом.

Разве мы куда-то торопимся? Я плохо соображаю — сонная ещё, да и зажатой между двумя крепкими мужскими телами думать о чём-то, кроме секса, непросто.

— Не успеем, — вздыхает Лёша. — В десять минут точно не уложимся.

— Вы о чём? — я зеваю лениво.

— Игорёха тебя в город отвезёт, — Лихой ставит меня перед фактом.

— Как это — в город? — я моментально забываю и про сон, и про лень. — Никакого города, пусть лечится!

Кажется, кто-то тут напел Альфе, что не хочет поправлять здоровье. Но Лёша зачем слушает?!

— Мурк, так надо, — Бета встаёт с кровати и берёт с тумбочки ключи от машины. — Собирайся, я пока тачку заведу.

Миленько…

Горыныч выходит из номера, а я вопросительно смотрю на Лихого. Что происходит?

— Игорь уже сказал — так надо, — он, как попугай повторяет слова Горыныча.

— Кому надо? Зачем? — скрестив ноги по-турецки, сажусь на кровати. — Не объясните — не поеду.

— Силой увезём, — зверь совсем не дробит.

И я понимаю, что тут всё очень и очень серьёзно. А серьёзное может быть связано только с врагами, а враг у нас в санатории пока один — недалёкость Светки.

— Витя здесь, да? — щурюсь, глядя на Лёшу.