— Ты как тут оказался? — задаю Иванычу вопрос, который меня мучает больше всего.

— За подарком Марте приехал. Ну и… всё.

Марта — баба его. Медведица. Подарок она теперь получит охренительный.

— Слушайте расклад, мужики, — Санёк седлает стул. — Дела на Михаила уже завели и задний ход им не дать. Срок светит по любому. Но каким он будет, зависит от тебя, — смотрит на Мишу

— Сколько? — Иваныч тоже берёт стул, садится.

Саня достаёт из внутреннего кармана куртки шариковую ручку, записную книжку и царапает на листе в клеточку цифры. После многочисленных нулей он ставит знак доллара. Впечатляет. Мишу сумма тоже пронимает до глубины души — у него на лице всё написано.

— Это чтобы перебить цену твоего, так сказать, конкурента, — выдаёт Александр.

— Какого такого конкурента? — я вклиниваюсь в разговор.

— Который поделился с кем надо информацией, чтобы у Михаила появились проблемы. Лет так на пятнадцать.

— Ни хрена себе! — Иваныча едва не подкидывает. — Это кто, бля, такой охеревший?!

— Громкость убавь, пожалуйста, — вежливо просит Саня. — Смирнов Владимир. Знаешь такого?

Миша кивает, а я, сложив руки за спину, расхаживаю по комнатушке. Догадка про Вована подтвердилась. Крыса он, каких мало. По-хорошему, если братва узнает, что он Иваныча помог посадить, то мало ему не покажется. Вот только Вова — мастер по части запихивания половых органов в уши кому угодно. В жопу без мыла залезет и так же легко выберется из неё, если надо. Вован, пожалуй, единственный из братков, кто умудряется жить не по понятиям, и этого никто не замечает.

— Если заплатим, сколько Иванычу дадут? — я останавливаюсь, смотрю на Санька.

— Пятёрку. Общего режима.

Миша становится кислее кислого, а я думаю, что вариант — не сахар, конечно, но и не так плох. Сейчас выбирать не приходится.

— По-другому никак вопрос не решить? — спрашивает Иваныч у следователя и косится на меня.

Понятно на что намекает Миша. Он хочет, чтобы я гипнозом все его проблемы решил. Только не получится все. Максимум, что я смогу, применив силу — увезти его сейчас из СИЗО, а после беглецу придётся остаток жизни сухариться. Где гарантии, что он второй раз не попадётся? Нет их. Да и Саня не поймёт такого хода. Не могу я. Мотаю головой — даю понять Иванычу, что идея с гипнозом хреновая.

— Ты погоди, это ещё не всё, — Санёк снова что-то царапает в блокноте. — Накинешь сверху, — отдаёт оторванный листок Мише, — и мы организуем Смирнову десяточку строгача. Не отвертится и не откупится. Только надо будет помочь следствию… информацией, — гнёт бровь.

— Хочешь, чтобы я стуканул? — у Иваныча вид оскорблённой монашки. — Не по понятиям это.

— Можешь не стучать и сесть на полный срок, — Саня только руками разводит. — А если решишься, то после отсидки у братвы к тебе претензий не возникнет. Сделаем всё по красоте.

— Миш, Вован на тебя стучать не стремается, — я снова влажу в их диалог, на этот раз с ногами. — Тебе присесть придётся по любому, но если Смирнов тоже сядет, это решит кучу проблем. О Тамаре подумай.

Последний довод имеет вес. Иваныч берёт минуту на размышления, а потом просит меня заняться баблом. Ко всем Мишиным счетам у меня есть доступ.

— Пять минут пообщайтесь, — Санёк кивает и выходит из комнаты.

— Думаешь, этому менту можно доверять? — спрашивает Иваныч, когда дверь закрывается.

— Можно. Саня не кинет.

— Все мои проблемы из-за баб…

Читать Иванычу нотации я не собираюсь — не та ситуация.

— Ты хотел начать всё заново. Выйдешь через пять лет и начнёшь, — так себе поддержка, но других слов для Миши у меня сейчас нет.

— В политику пойду. Депутатом хочу стать, — он пытается бодриться, строит планы на будущее.

Депутаты с судимостью в анамнезе бывают вообще? Хотя возможно всё. Например, без суда скостить человеку срок с пятнадцати до пяти лет.

— Томе что передать? — я смотрю на часы — пять минут неумолимо заканчиваются.

— Скажи, чтобы не переживала, — пожимает плечами. — Не знаю, Лёх…

— Понял, разберусь.

— Ты к Марте скатайся. Объясни ситуацию. Неудобно получилось.

— Сделаю.

Всё решилось малой кровью, но послевкусие остаётся горькое. Такую подлянку от Смирнова мы не ждали. Но ничего, и ему «пряник» скоро прилетит. Крысы возле параши смотрятся органично.

* * *

Топлю тапку в пол — мчу в санаторий к Томе и Горынычу. Я планировал время с запасом — не понадобился. Так что приеду на сутки раньше — сюрприз будет.

Новости везу не самые добрые, но могло быть хуже. Всё, что Иванычу шьют — не липа. Пять лет общего режима при таких «медалях» — весьма гуманное наказание. А Смирнов влип по полной программе. Саня обещал лично проследить за делом и намекнул, что Вована скрутят если не сегодня, то завтра точно.

Мысленно вычёркиваю его из списка тех, кого надо уничтожить. Пока карандашом, но вычёркиваю. В списке есть ещё пара имён. Витя… Для него я готовлю казнь такую, чтобы он перед смертью обосрался. А что касается его другана-волка — ему помочь нечем. Я его неделю назад нашёл и поздравил с Днём смерти.

Тяжёлые мысли скребут душу под негромкую музыку с кассеты из автомагнитоллы, на трассу опускаются сумерки. В санаторий приеду к ночи. Может, хоть там отдохну нормально?..

Бля, задолбала меня такая жизнь! Разборки, кровь, братва, суета какая-то ненужная. Зачем всё это? Я Альфа и хочу свою стаю. Такую, чтобы в нашу сторону не то что пискнуть — смотреть боялись. И для этого необязательно возвращаться в родной мир. А что? Бета у меня есть, мурка наша отлично подойдёт на роль первой леди, и Мише такая поддержка не помешает, когда он на волю выйдет. Стая может дать многое. Надо будет перетереть с Горынычем и двигаться в этом направлении.

Позитива на сто процентов не получается. Параллельно мыслям о светлом будущем я прикидываю, как рассказать Томе про Мишу. Лучше сделать это после того, как приедем в город из санатория, иначе отдыха не получится. Придётся мне на пару с Игорёхой мурку нашу отвлекать, чтобы не поняла ничего раньше времени. Связь — штука нужная, но иногда я бы предпочёл обойтись без неё.

Сам не понял, как дорога пролетела. С удивлением пялюсь в зеркало заднего вида на стелу санатория, которую только что проехал. Сворачиваю на грунтовку и через пять минут я на месте. Паркуюсь у нужного корпуса, выхожу из девятки. Вдохнув полную грудь чистого загородного воздуха, ловлю лёгкий крышеснос. Нормальное место — красиво, сосны и речка. Даже настроение поднимается. Если бы не дикая усталость с дороги, было бы вообще шикарно.

Подхожу к дверям, стучу по стеклу, и в фойе зажигается свет. Ко мне выходит бабушка интеллигентного вида. Старушка кутается в шерстяной платок-паутинку и таращит на меня сонные глаза.