— Не страшно с ведьмой знакомиться? — хмыкаю.

— Честно? Пиздец… — нарывается на мой осуждающий взгляд. — Очень страшно, — быстро исправляется. Но она же Лёху приняла… Может, и я ей понравлюсь?

— Конечно, понравишься! — смеюсь. — Моя бабушка ценит сильных мужчин, способных работать на её огороде.

Шутки шутками, но я уверена, что проблем не будет. Игорь хороший и милый. Он обязательно понравится моей бабуле.

Удивительно, как Горыныч умеет отвлечь от тяжёлых мыслей. Полчаса назад у меня душу разрывало от страшных новостей, а сейчас я почти спокойна. Не даёт покоя лёгкое волнение за Лёшу, но я чувствую, что он в порядке. Просто хочу, чтобы приехал поскорее. Остальные проблемы остаются за бортом. Они не исчезли, но уверенность, что мои волки всё уладят, крепка как никогда.

Вина в бутылке ещё много, а во мне ровно сонная доза. Я зеваю, глаза закрываются — борюсь со сном, как могу. Хочется подольше наслаждаться потрясающей атмосферой в компании Игоря.

— Пойдём, я тебя в кроватку уложу, — мурлычет Горыныч.

Зная, чего давно и пока безуспешно добивается мой зверь, я понимаю, что его «в кроватку» — это не про спать. Вино расслабило, но я ужасно соскучилась по ласке Игоря. Киваю и улыбаюсь зверю — он всё понимает.

Романтика прёт из всех щелей. Залитый солнечным светом люксовый номер, Горыныч, который несёт меня на руках в кровать. Укладывает на упругий матрас, стягивает с меня шорты и-и-и… нежно целует в лоб. Всё?!

— Эй! — я приподнимаюсь на локтях. — Ты чего?

Теперь у меня из всех щелей прёт возмущение. А Игорь — хозяйственный мужчина — аккуратно складывает мои шорты и отправляет их в шкаф на полку.

— Чего? — он искренне не понимает. — Спи. Я пока в сто десятый к доктору смотаюсь и на процедуры.

— Вообще-то я думала ты со мной останешься, — хлопаю по матрасу ладошкой. — Ты мне все нервы по дороге сюда вымотал.

— Будешь знать, как меня динамить, — ржёт и плюхается на кровать. — Мурк, думаешь, я не вижу, как ты устаёшь? — он вдруг становится серьёзным. — Мало того что мы с Лёхой вечно тебя за собой таскаем, так ты ещё и за мной успеваешь ухаживать, как за детём малым. Сердце это, будь оно неладно… — ворчит. — Каждый день супы из травы свежие варишь, — кривится, но общий фон благодарности всё равно ощущается чётко. — В пять утра встаёшь, чтобы таблетки в меня запихать. Я потом дальше спать, а ты не ложишься. И по вечерам круги со мной по парку наматываешь. Я бы уже двинулся в таком режиме жить.

— Женщины в этом плане покрепче мужиков, — хмыкаю.

— Ну хрен знает… — Игорь пожимает плечами. — Спи, мурк, а я лечиться пойду. Успеем потрахаться, — улыбка у зверя выходит крайне развратная.

Похоже, в личной жизни я сорвала джек-пот. Есть нюансы, конечно, но по сравнению с тем, как ко мне относятся мои волки — это мелочи.

Сладко зевнув, обнимаю подушку и закрываю глаза. Сквозь дрёму слышу, как Игорь выходит из номера, как поворачивается ключ в замке. Я и правда очень устала, но не физически — морально. Постоянное нервное напряжение выматывает, и кажется, что сейчас готова спать сутки.

У нас хреновые новости — Иваныча закрыли.

Миша в одном из СИЗО области, а подробностей ноль целых ноль десятых. Мы с Игорёхой все наши связи в городе подняли — без толку. Каким чудом Иваныч из глухого лесного дома перекочевал в СИЗО? Никогда не поверю, что менты его в тайге взяли. А главное — за что взяли? Беспредел, одним словом.

Томе решили ничего пока не говорить — нервничать начнёт, а нам с Горынычем успокоить её нечем. Сочинили легенду, что я отправляюсь проведать Иваныча, а чтобы девочка не чухнула, что дело — дрянь, Игорь будет её отвлекать. Не знаю как, но он обещал.

Я еду в другой город к старому другу. Мы с Саней в детском доме один горшок на двоих делили. Потом я стал бандитом, а он мусором. Встречаемся с ним нечасто — и слава богу, но сейчас ситуация из ряда вон — взялись за нашего Михаила крепко. Если Санёк не поможет — никто не поможет.

Паркую девятку рядом с ментовкой и иду искать Александра. За год с небольшим, что мы не виделись, друг мой дорос до главного следака. С одной стороны, это плюс — больше шансов узнать подробности про Иваныча, а с другой… В кабинет к главному следователю я попасть не мечтал. Неуютно как-то.

— Ни хрена, какие люди! — Саня выходит к проходной после звонка дежурного. — Каким ветром тебя сюда занесло? — улыбается широко и тянет мне руку.

— Здаров, — отвечаю на рукопожатие. — Дело срочное, побазарить надо.

— Вляпался?

— Нет. Не я.

Саня с пониманием кивает, и мы идём к нему в кабинет. За закрытыми дверями я рассказываю ему все, что знаю про Иваныча. А знаю я немного.

— Климов, говоришь? — Санёк стучит карандашом по столешнице и выглядит задумчивым. — В каком СИЗО его держат?

— Где-то в нашей области, больше ничего не знаю.

— Негусто, — вздыхает следак и берётся за телефон.

Саня находит задержанного Климова в местном изоляторе. Для меня тумана над этой историей становится ещё больше. Как Миша оказался в этом городе и почему его здесь повязали? А Санёк с трубкой у уха не спешит мне ничего объяснять, хмурится только.

— Ну? — у меня конкретный нервяк.

— Баранки гну, — Саня отодвигает от себя телефонный аппарат и дует щёки. — Попал твой Климов по полной, — протягивает мне бумажку, где в столбик записаны статьи уголовного кодекса. — Ему шьют.

— Ни хера себе… — у меня глаза на лбу. — Откуда разом столько нарисовалось?

— Не из воздуха точно. Подсобили.

Смирнов решил ход конём сделать? Ни хрена себе заявочка на победу! Какой крысой надо быть, чтобы сдать своего ментам? Удавлю гада…

— Сань, помоги с адвокатом для Миши. Я в долгу не останусь.

— Я помочь могу, — кивает следователь, — а вот адвокат не поможет.

— В смысле?

— Без смысла, Лёх. Закроют твоего Климова по беспределу. Бесполезно бодаться в суде, надо с нашими на месте договариваться.

— А есть вариант договориться? — полумёртвая надежда во мне оживает.

— Попробуем. Но ты губу не раскатывай сильно, — Саня снова вздыхает и снимает с вешалки куртку. — Поехали в изолятор.

* * *

Столько ментов за один день я в жизни не видел, да и СИЗО посещаю впервые. Экскурсии не обещают — завели меня в комнатушку два на два, а Саня ушёл договариваться. Получится у него или нет — неясно, и от этого я напрягаюсь даже больше, чем от места, в котором приходится проводить время.

Здесь всё пропитано запахами безысходности, безнадёги и метовского беспредела. Я скоро буду пахнуть так же.

Дверь открывается, в комнату под конвоем заводят Иваныча, а за ним и Саня заходит. Мент кивает своим, чтобы вышли — остаёмся втроём. Я молча жму руку Мише, он отводит взгляд. Выглядит обвиняемый Климов хреново, иначе быть не может — понятно. Оптимизма это не добавляет.