Он смотрел на меня уже не человечьими — волчьими глазами. Имедленно стал извлекать себя из моего тела, дюйм за дюймом, пока не вышел почтивесь, а потом вбил себя обратно, и я вскрикнула. Не от боли.

Он нашел ритм, быстрый, глубокий и жесткий, будто пыталсявытолкнуться с другой стороны.

Оргазм настиг меня неожиданно. Секунду назад я былазахвачена ритмом его тела в моем, и вот я уже кричу, извиваюсь под ним. Яраспахивала ногтями его тело всюду, где могла дотянуться, а когда этого сталомало, я вцепилась в собственное тело.

Крики Джейсона вторили моим, и его тело напрягалось,соприкасаясь со мной, голову он откинул назад, и из его губ вырвался вой.Ardeur выпивал его до дна — кожу, пот, семя.

Он рухнул на меня сверху, тяжело дыша, и сердце его колотилосьоб мою кожу, как пойманная птица. Он подвинул нас дальше на кровать, не выходяиз меня. Когда мы оба оказались на кровати, тяжело дыша и постепенно успокаиваяпульс, он посмотрел на меня, и что-то было в его глазах серьезное и оченьнеджейсоновское.

И голос его был еще хриплым и запыхавшимся.

— Я знаю, что это может оказаться единственный раз.Когда я шевельнусь, дай мне подержать тебя еще немного.

Мой голос тоже был не лучше:

— Поскольку я не могу шевельнуться от пояса вниз, торади бога.

Он засмеялся.

— Что смешного? — спросила я.

— Господи, ты восхитительна.

— Ты тоже неплох, — ответила я.

— Неплох? — спросил он, делая большие глаза.

Я не могла не улыбнуться:

— Ладно, ты тоже восхитительный.

— Ну-ну, не преувеличивай.

Я наконец-то смогла повернуться на бок, чтобы лучше видетьего лицо.

— Я всерьез. Ты был восхитителен.

Он тоже повернулся ко мне, и мы видели друг друга, но несоприкасались.

— Если второго случая мне не представится, я хотелвыступить как можно лучше.

Мне пришлось закрыть глаза, подавить очередной порывзадергаться от страсти. Я испустила долгий, успокаивающий выдох и лишь потомоткрыла глаза снова.

— И у тебя получилось. Мне действительно было оченьхорошо, но ты всегда так усерден? Не все девушки любят, когда их вбивают вматрас.

— Я видел мужчин, с которыми ты спишь, Анита, я знал,что могу действовать сильно и быстро изо всех сил, и тебе ничего не будет.

Я сдвинула брови:

— Ты хочешь сказать, что ты такой маленький?

— Нет, просто не огромный. Размер у меня неплохой, нонекоторые мужчины в твоей постели обладают куда лучшим.

Я покраснела. Все время, пока мы ласкались, я не краснела, атут — на тебе.

— Не знаю, что сказать, Джейсон. Мне бы полагалосьпощадить твое самолюбие, но...

— Но я точно знаю свое место, Анита. — Онзасмеялся и просунул руку мне под плечи. Я позволила ему притянуть меня в изгибего плеча, положила руку ему на живот, другую под поясницу, а ногу закинула емуна ногу. Мы прижались друг к другу почти так же тесно, как раньше.

— Ты был чудесен, — сказала я.

— Я заметил это твое мнение. — Он поднял свободнуюруку и показал кровавые царапины от моих ногтей.

Я вытаращила глаза:

— И на второй руке такой же ужас?

— Да.

Я нахмурилась, и он коснулся моего лба:

— Не переживай, Анита, я буду радоваться каждой ранке.И буду скучать по ним, когда они заживут.

— Но...

Он положил пальцы мне на губы, не давая мне договорить.

— Никаких «но». Просто невероятно восхитительный секс,и я раз в жизни хочу ощущать все его раны и царапины как можно дольше. —Он взял мою руку, лежащую у него на животе, и поднял, чтобы я ее рассмотрела.Там тоже были следы ногтей, где-то до крови, где-то просто красные иприпухшие. — Это не моя работа.

Конечно, как только я их увидела, они тут же начали саднить.Почему это мелкие ранки не болят, пока их не увидишь?

— На самом деле, — сказала я, — это твояработа, точнее, знак, насколько ты хорошо работал. Не помню, чтобы якогда-нибудь так себя расцарапала.

Он тихо рассмеялся, по-мужски — чуть-чуть похоже нафирменный смех Джейсона.

— Спасибо за комплимент, только я понимаю: что бы я нисделал, это и вполовину не может быть так чудесно, как то, что сделалинесколько часов назад Ашер и Жан-Клод. Никакое количество дюймов и никакойталант обычному человеку такого класса не дадут.

Я поежилась и обняла его крепче:

— На самом деле это неплохо.

— Как ты можешь так говорить? Я ощутил долю того, чтоАшер с тобой сделал, и это... — Он поискал подходящее слово и наконецсказал: — Потрясающе. Это можно с ума сойти.

— Ага, — отозвалась я. — Наслаждение из тех,ради которых ты пойдешь на все, чтобы испытать его еще раз.

Джейсон взял меня за подбородок и повернул к себе:

— И ты думаешь не повторять этого?

Я ткнулась лицом ему в плечо:

— Скажем так: я не до конца от этого счастлива.

— А почему?

— Сама точно не знаю. — Я покачала головой,насколько это возможно, когда прижимаешься к чьему-то плечу. — Честноговоря, это меня пугает.

— Что именно?

— Секс — это здорово, Джейсон, но это... то, что можетАшер творить своим укусом. — Я попыталась найти слова и поняла, чтоописать это невозможно. — Ашер у меня в голове ощущается как мастервампиров по уровню своей силы, но у него нет подвластного зверя. Он умеетпроделывать штуки голосом, как Жан-Клод, но это отраженная сила. Меня этонесколько озадачивало: раз он по ощущению мастер, то в чем его сила? Вот я иузнала.

Джейсон опустил подбородок мне на макушку и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что его сила — в соблазнении, в сексе, в интимныхиграх. Он не умеет питаться от похоти окружающих, как Жан-Клод, и не умеетвозбуждать ее в окружающих, как Жан-Клод, но черт побери, когда приготовленияуже сделаны, он умеет вызывать такое... наслаждение! Ради такого людидействительно готовы идти на убийство, отписать свое состояние кому угодно,сделать все, чего захочет Белль Морт, лишь бы Ашер продолжал появляться у них впостели.

— Так что он вот такой восхитительный постельныйпартнер?

— Нет. Это ты восхитительный постельный партнер илиМика, но я не уверена на сто процентов, что Жан-Клод такой же, потому чтотеперь не знаю, сколько здесь истинного таланта, а сколько вампирской силы. Яне совокупилась с Ашером, я только поделилась кровью.