Потом у нее никак не сходилось количество цифр. Я безнадежносмотрела за борьбой титанов, небольшая пластиковая коробочка вела со счетомдесять – ноль. В конце концов откуда-то из-под письменного стола «банкомата»понеслось мерное шуршание. Кондратюк вытерла пот со лба и удовлетвореннопроизнесла:

– Срослось. Сейчас получите деньги.

Я заликовала, но зря. Пришлось еще заполнять кучу всякихбланков, расписываться по пять раз на каждой бумажке, а затем Кондратюк непонравился мой паспорт.

– Это точно вы? – сурово спросила она, изучая фото.

– Не похожа?

– Не-а, – простодушно ответила тетка-«банкомат».

– Зачем вам документ? – снова начала закипать я. – Карточкана руках, ПИН-код введен, банк сообщил счет. Сомнений в личности нет.

– Кабы все соблюдали инструкции, – уперлась Кондратюк, –американцы бы у нас помощи просили, а не наоборот. Мне ваш паспорт не нравится!

– Могу дать другой.

– У вас их два?

– Верно.

– Это невозможно.

– Почему?

– Не положено гражданину России иметь несколько основныхдокументов, – отчеканила Кондратюк.

– Вот, это удостоверение личности француженки.

– Так вы иностранка?

– В некотором роде да.

– Денег не дам.

– Почему?

– Карточка выдана россиянке.

– Правильно, вот паспорт. Только на кредитке не указываютгражданство!

– Вы француженка! Нет денег!

– Но они у вас в руках, уже выданы.

– Отправлю назад, – уперлась Галина. – Вы, похоже, страннаяличность. Сами не понимаете, в каком государстве обитаете, сейчас охранукликну.

Ситуация становилась тупиковой, и я решила выскочить из неепроторенным путем.

– Галочка, вы дайте мне девяносто процентов от общей суммы.

– А десять кому?

– Вам.

– Мне?

– Вам, вам, – закивала я, – поделимся и разбежимся.

Лицо «банкомата» пошло пятнами.

– Предлагаете взятку? Честной женщине? Вот теперь точноденьги не дам! Нечистое дело!

Мое терпение с треском лопнуло.

– Вы автомат по выдаче средств, а не ответственное лицо,принимающее решения!

Галина оперлась руками о стол и начала медленно вставать, явцепилась пальцами в край стола. Ни за что не уйду отсюда без купюр!

Дверь кассы раскрылась настежь.

– Галчонок! – завопила растрепанная тетка, похожая на швабру,замотанную в сарафан. – Бежим скорей!

– Что стряслось, Вера? – нервно спросила кассирша.

– Твой Алешка с Нинкой в автобус сели, на Владычкиноподались, – заорала Вера. – Мне Ленка рассказала, он два билета купил!

– Леша в командировку укатил, – дрожащим голоском сообщилаГаля. – В Москву отправился, вчера его на электричку посадила.

– Дура ты дура! – завизжала Вера. – Он на следующей жестанции сошел, к Нинке притопал, а теперь они во Владычкино катят, там у стервыдача. Хорош гундеть, погнали на остановку, через десять минут последнийрейсовый в Крестовск пойдет. Мы на нем Нинку с Лешкой обгоним, во Владычкине ихсхватим и мордой об землю приложим. Вот сука, на чужого мужа губы раскатала!

Галина сунула мне деньги:

– Держите. Касса закрывается.

Не успела я моргнуть, как тетка развила неимовернуюскорость: буквально за минуту она заперла окошко, подлезла под прилавок,закрыла дверь, опечатала ее, повесила на ручку табличку «Банк не работает потехническим причинам» и, схватив Веру за руку, полетела вверх по улице.

Я аккуратно сложила купюры и быстрым шагом поспешила всторону дома Раисы. Мда-а… Вся принципиальность и профессиональная въедливостьпокидают женщину при известии о том, что ее муж – с другой бабой. Причем неследует думать, будто такое поведение свойственно лишь россиянкам.

Год назад я, несмотря на французский паспорт, не понравиласьтаможеннице в аэропорту имени Шарля де Голля. Девица, затянутая в форму,принялась потрошить мои вещи. Что она там искала и почему именно я привлекла еевнимание из целой толпы пассажиров, осталось неизвестным. Служащая действоваламетодично, на ее лице замерло выражение собаки, бегущей по следу. В концеконцов с торжественным видом мадемуазель ткнула пальцем в буханку черногохлеба.

– Что это?

– Московский багет, – попыталась я разъяснить ситуацию.

В глазах ищейки мелькнула откровенная радость, еенаманикюренная лапка потянулась к кнопке звонка. Я откровенно испугалась: вотсейчас сюда явится патруль и начнется душевыматывающая процедура изъятиябуханки. Конечно, я позову адвоката, докажу, что в сумке лежит всего лишь хлеб,предназначенный для моей подруги Стефани Оболенской, но сколько временипотеряю… А Стефани не получит «черняшки» – несчастную буханку разломают накрошки. Можно, конечно, потом потребовать возмещения ее стоимости, только суммав пару франков меня абсолютно не утешит.

Вдруг таможенница замерла – рядом послышалось веселоечириканье на французском языке:

– Анри, какими судьбами?

– Мариэтта! Вот так встреча!

Девица в форме повернула голову, я проделала то же действиеи увидела хорошенькую стюардессу «Эйр Франс», болтающую с брюнетом, явно однимиз служащих, аэропорта.

– Надолго в Париж? – поинтересовался мужчина.

– На два дня, – кокетливо ответила девица.

– Может, поужинаем?

– А Мадлен?

– У нее смена! – радостно сообщил ловелас. Таможенницанервно вздрогнула и, бросив мне:

«Собирайте вещи, мадам», юркнула за стеклянную перегородку.