На День рождения детей принято было приносить в садик какое-то угощение, и я немного потерялась от этого. Конфеты были не самым полезным продуктом. Торт? Можно было испечь, но детский аппетит и весь режим питания был бы нарушен. И тогда я решила запечь легкий порционный десерт. Говоря языком востока — белоснежный, как невеста, нежный и сладкий, как поцелуй и благоухающий розами, как мечты о любви…

Нужные ингредиенты были под рукой — густые сливки, молоко, кукурузный крахмал, даже розовая вода. Все, что требовалось для готовки, но являлось диковиной для местных магазинов, я выписывала по интернету. Не удалось это только с мукой из клубней орхидеи — она была запрещена к вывозу из стран, где изготавливалась, такая вот редкая составляющая…

Чуть позже, на День рождения еще одной девочки ее мама заказала мне эту же молочную запеканку, которая очень понравилась ее дочке. Заказ был мною обсчитан и ею оплачен. Сила, конечно, не в деньгах, а в правде, но случись мне по-настоящему искать работу, и я уже знала — грамотная реклама в местной газете и отзывы знакомых родителей помогут мне найти ее. Само собой, поначалу это были бы сущие копейки, но сейчас пока даже о них речи не шло.

Да… еще январь показал, что турагентство наше работает. Михаил и Саня сменяли друг друга и уходили в горы пока по одному и тому же, накатанному уже маршруту. Я отвечала на звонки, оформляла предварительные договора, отправляя их по факсу из отделения связи, составляла отчеты и платила налоги, отслеживала заказы и рекламу, распределяла заработанные деньги, а Марина работала онлайн-консультантом по юридическим вопросам на телефоне…

Раз в неделю я звонила Вадиму, но то ли мои отчеты были похожи один на другой, то ли он был слишком занят теми вечерами, но пару раз звонки сбрасывались. И тогда я дисциплинированно перезванивала через неделю. Наверное, бывшая свекровь была права — расстояние рушит не только отношения, но и чувства. Я расстраивалась из-за Яны, потому что она стояла рядом, ожидая разговора с папой, хотела рассказать о своих делах, показать, как хорошо уже научилась произносить слова, а не вышло… Она терялась, не понимала, я старалась оправдать Вадима, как-то объяснить…

— Зачем ты звонишь ему? — спросила как-то Марина.

— Так ради Яны… — удивилась я ее вопросу, — только ради нее.

— Не звони пару недель, — посоветовала она, — в конце концов, ребенок расстраивается, когда ты ставишь ее вот так возле телефона… дай ей забыть его. Сейчас это будет легче… Он не перезвонил, так же?

— Так, — ответила я. И точно я звонила не для того, чтобы услышать голос Вадима. Да и голос этот всегда был спокойным и ровным, почти безразличным. Теплел, когда он говорил с Янкой и снова леденел, когда мы прощались. Это уже даже не раздражало и не расстраивало — напрягало немного.

В феврале он позвонил сам — через три недели, потом еще раз — через месяц. Так и продолжалось — раз в месяц они говорили с дочкой и эти разговоры становились все короче — Яна теряла к ним интерес, забывала свои новости, путалась в них…

А мы с Мариной часто полуночничали. Когда все дневные дела уже сделаны, а главный член семьи спит, появляется куча времени. И мы уходили на кухню, часто уже в ночных рубашках. Иногда под настроение включали фоном музыку, а когда и без нее… и говорили, говорили, все лучше узнавая друг дружку. Совпадения радовали, разногласия не расстраивали. Когда начинали зевать, расползались по спальням.

Вечерняя тишина вокруг нас была безмятежной и благодатной.

Иногда и волновались, конечно, но исключительно по оправданным причинам — когда немного приболела, простудившись, Яна или когда ждали возвращения Сани или Михаила. Они давно уже были нашими друзьями, а не просто партнерами.

— Где-то я понимаю лесбиянок, — в один из таких уютных вечеров пошутила Маринка, а потом заулыбалась: — Допекли меня мужики, да? А ты? Тебя разве не тянет, не хочется?

— Тянет, — показала я на живот, — и топочет. Ты издеваешься, Марина?

— Ну, — веселилась она, — бабушки же говорят… «погодьте, девки — женское все равно свое возьмет».

— А ты так не считаешь?

— Не знаю… — отводила она глаза и тихо улыбалась.

На 8 Марта мы с Мариной пригласили гостей — Михаила с женой Татьяной и Сашу, конечно же. Марина взялась запекать мою любимую буженину и тушить картофель с овощами, я соорудила зеленый салат с хитрой медово-горчично-та-та-та… заправкой и приготовила десерт. Это опять была новинка — тот самый щербет из зеленых лаймов, который готовила по особому секретному рецепту и приносила нам Аннура. Рецепт я попросила у мамы:

— Спроси, пожалуйста… я же не составлю ей там конкуренцию, она должна понимать это. Может поделится, согласится?

— Джаухар поговорит с ее мужем и решать будет он. Ты забыла здешние реалии? — посмеивалась она, — я приеду к вам недельки за две до родов, ладно? Хочу увидеть тебя беременной, с Яной же не успела?

— Я фотки присылала… Приезжай, мам, конечно. А твой муж не будет против? Это я, учитывая ваши реалии, — хихикала я.

— Я так рада за тебя… — опустила мама глаза, — не бойся — плакать не буду. Ты смеешься, Ксюша, поправилась, посвежела… я так рада, если бы ты только знала!

— Я посвежела на десяток килограмм, если что… — пырхнула я. Засмеялась рядом Маринка и ущипнув меня за бок, успокоила маму:

— Все в пределах нормы… Мы дисциплинированно наблюдаемся, теть Тоня.

Потом она спрашивала меня, наблюдая тонкости приготовления нового десерта:

— А что ты все норовишь — экзотику? У нас тоже есть много разных вкусных штук.

— Скучаю, наверно, Марин… может на контрастах — тут снега и злые морозы, а там… злая жара. Мы с тобой обязательно съездим, ты увидишь и поймешь. И посмотрим все эти трехсотметровые фонтаны, и скатаемся к настоящим бедуинам в пустыню. Посидим в тени у фонтана на террасе в тридцатиградусную жару с холодным щербетом в руках. И капельки конденсата на стекле вазочки… там влажность высокая — залив рядом, — вспоминала я, будто перед глазами вставало…

— Почти уболтала, — притихла Марина, наблюдая за манипуляциями с лимонами.

Гости пришли со своим угощением — Таня принесла огромное блюдо со своим фирменным салатом, полностью усыпанным гранатовыми зернышками и имитирующим по форме браслет. Саня поставил на стол пару бутылок хорошего сухого вина и коньяк и вручил нам по букетику тюльпанов. Мы улыбались, благодарили… А я вспомнила как, будто бы совсем еще недавно, Марине по заказу ее мужа вручали прямо за столом в ресторане большую корзину с бордовыми розами. А он откинулся в кресле и наблюдал за этим, красивый и довольный… А она вспомнила, интересно? Тюльпаны были очень милыми. Я поспешила поставить их в воду.

— Это так… авансом, — уточнил Саня, вглядываясь в Маринкины глаза: — Летом отвезу тебя на поляну с кровохлебкой и тимьяном — сиренево-вишневую… на зеленом. Хочешь?