– Кто такая? – спросил он у приведших пленников солдат.

– Певица, – ответил один из них. Эллина порадоваласьтому, что понимает их речь. – С аккомпаниатором. Говорят,заблудились...

– Она так здорово поет «Малышку Эллу», – вмешалсявторой. – Помните старую детскую песенку-считалку?

Офицер воззрился на Эллину с еще большим интересом.

– Спеть? – спросила у него Графиня.

– Говорите по-немецки? – удивился он.

– Немного. Я немка. Моя фамилия Берг.

– Ну, что ж, фрейлейн Берг... Мы будем рады вас послушать!

Пьяная солдатня радостно заулюлюкала.

– Я буду аккомпанировать, – подал голос Колюня ихлопнул ладонью по грифу гитары, показывая, что собирается расчехлить ее исыграть. Немцы не возражали. Достав гитару, Коля тронул струны, потом заигралнехитрый мотивчик.

Эллина спела «Малышку Эллу». Затем исполнила французскийроманс и русскую колыбельную. Ее наградили бурными аплодисментами, офицерподозвал Графиню к себе, усадил рядом, обнял, пододвинул к ней стопку с водкойи плитку шоколада. Эллина от водки отказалась (ей нужно было сохранитьтрезвость мышления), а вот шоколад съела с удовольствием.

– А мне можно? – спросил Колюня, ткнув пальцем внетронутую Эллиной стопку. Офицер милостиво кивнул. Его рука под столомпротиснулась между коленей Графини и поползла по бедрам вверх. И она дажечерез утепленные солдатские кальсоны чувствовала влажный жар его ладони.

Колюня сделал шаг к столу, потянулся к стопке, но споткнулсяобо что-то и упал прямо на Эллину.

– Пора, – услышала она его шепот и поняла, что падениеинсценировано.

А Колюня тем временем опорожнил стопку, крякнул,вернулся к табурету, на котором сидел ранее, и ногой пододвинул гитарный чехолк себе. Эллина поняла, где он прячет гранату.

– Могу я отлучиться на секунду? – спросила она у своего«кавалера», вторая рука которого блуждала по ее спине, нащупывая застежкулифчика. – Мой спутник пока сыграет вам что-нибудь...

– Я провожу, – жарко выдохнул ей на ухо немец. Тутего за рукав подергал другой офицер и заговорщицким шепотом, думая, что Эллинане слышит, спросил: – Потом поделишься со мной этой малышкой?

Согласный кивок был ему ответом. Внутренне похолодев, Эллинасохранила видимое спокойствие. Припав к немцу грудью, она томно посмотрела нанего и игриво промурлыкала:

– Не надо меня провожать, я хочу приготовить для тебясюрприз...

– Какой? – заинтересовался он.

– Прихорошусь.

– Ты и так хоть куда, – осклабился немец.

– В этом? – усмехнулась Эллина, оттянув на коленебайку кальсон. – Нет, у меня есть кое-что более подходящее... – Онаему подмигнула. – Французское белье! И я надену его для тебя!

В глазах немца вспыхнуло недоверие. Тогда Эллинапотянулась к своему вещмешку и выудила из него роскошное кружевное белье.Красного цвета. С черным кружевом. А в придачу к нему чулки сподвязками. Когда-то эту красоту подарил ей Малыш, купивший белье побаснословной цене у французского атташе. Эллина взяла его с собой, чтобынадеть, когда долгожданная встреча с Егором состоится. Увидев кружевнойбюстгальтер с прозрачными чашечками, немцы заулюлюкали. А друзья-офицерыобменялись глумливыми взглядами. И только лопоухий паренек растерянно улыбался,часто моргая.

– Я скоро вернусь! – заверила всех Эллина,выбираясь из-за стола.

– Одна не пойдешь, – сказал ей вслед «кавалер».

– Если ты мне не доверяешь, пусть меня постережет кто-нибудьиз твоих людей... – Она обвела взглядом лица присутствующих и остановилаего на конопатой физиономии моргающего юноши. – Вот хотя бы он...

– Клаус! – загоготали все и стали наперебойкричать: – Фрейлейн выбрала тебя! Может, ты сегодня наконец лишишьсядевственности! Иди, сынок, вставь ей пистон!

Лицо парня залилось краской, что вызвало еще большую потехуприсутствующих. В итоге его вытолкали за дверь вместе с Эллиной. Графиня,перед тем как покинуть комнату, обернулась и посмотрела на Колю. Тот встретилее взгляд бодрой улыбкой и, поставив гитару так, чтоб она закрывала немцамобзор, вытащил из чехла гранату.

Эллина заспешила к выходу. Клаус семенил за ней. Автомат,который ему повесили на шею перед тем, как вытолкать, он держал неумело иробко. «Сразу видно, девственник, – подумала Эллина. – И влюбви, и в бою. Не познал ни одной женщины и не убил ни одного врага. Невинный.А раз так – пусть живет...»

Они вышли на улицу, и Эллина торопливо зашагала к калитке.

– Нет, не туда! – крикнул ей вдогонку Клаус. –Назад! Немедленно вернитесь! – Но звук его голоса тут же потонул в грохотевзрыва. Послышался звон стекла и шипение взметнувшегося огня.

Эллина бросилась бежать. Она неслась с такой скоростью, чтов ушах свистел ветер, заглушая все остальные звуки. Наверное, поэтому она неуслышала грохота выстрела. Она уже была на опушке леса, когда ее предплечьепронзила боль, настолько острая, что ноги подкосились и Графиня упала. Эллинапосмотрела на то место, где нестерпимо жгло, и увидела рану, которую тут жезажала рукой, и поползла вперед. Она верила, что может спастись...

Графиня успела преодолеть всего пару метров, когда ее нагналКлаус. Схватив Эллину за здоровое плечо, он перевернул ее на спину и заоралчто-то (слов она не слышала, по всей видимости, ее немного контузило, а чтопарень орал, можно было понять по его мимике). Лицо его было залито потом,глаза вытаращены. Он перестал моргать, а вот оружие держал по-прежнему робко,одними пальцами, как цветок, хотя стрелял из него всего минуту назад. Видно, сперепугу нажал на курок. А может, ей вообще досталась не его пуля? Этот мальчикбыл не создан для войны...

Клаус продолжал кричать. Похоже, у него началась самаяобычная истерика. Автомат он совсем из рук выпустил, и тот болтался у него нашее, покачиваясь перед лицом Графини. Когда его рукоятка оказалась воптимальной близости от ее здоровой руки, Эллина схватилась за нее, повернуладуло в направлении Клауса и, превозмогая рвущую всю правую половину тела боль,вскинула руку...

Нажав пальцами на курок, Эллина выпустила в грудь немецкогомальчика очередь.

Клаус рухнул на Эллину, погребая ее под собой. Она едва незадохнулась под тяжестью его тела, но сумела выбраться из-под него и,поднявшись на ноги, бросилась через сугробы в заснеженную чащу. На бегу Эллинато и дело оглядывалась на полыхающий дом, все надеясь, что из него появится ееспаситель, горбатый гитарист Коля. Живой и невредимый. Когда до нее наконецдошло, что Колюня пожертвовал собой ради нее, Эллина оторвала взгляд отгигантского костра, бывшего некогда немецким штабом, и устремила его вперед,где над елями висела луна. Интуитивно определяя направление, Графиня то шла, тобежала, то ползла до тех пор, пока луна не исчезла с небосклона, а сама она невыбилась из сил и не провалилась в сонный дурман...