не мог совершенно. И ведь чертов Чеви, сволочь такая, умудрился подстрелить меня в ту же многострадальную ногу, что совсем недавно врачи ВКС пришили.

Впрочем, в этот раз не все так страшно — если бы Чеви саданул в меня сразу из плазмогана, тут мне и пришел бы конец. Но он решил поразвлечься, подстрелив меня из моего же пистолета. Так что, как бы сейчас больно ни было, а ногу я таки подлечу. По большому счету не так все и печально.

Пока я балдел на улице, ожидая спасателей, Рекс под руководством Энда подключил склад к сети. Ну а я сделал склад общедоступным, сняв ограничение «только доступ «С».

Я сидел у входа на склад, наслаждаясь солнечным светом и теплом, а может, просто ловил приход от огромной дозы препаратов, которые мне вкатила аптечка…

***

С Толянычем я связался, едва только медстанция закончила свою работу.

— Если денег собрался просить — не дам, — вместо приветствия заявил Толяныч, — твоя корпорация — твои и проблемы.

— Да куда ты денешься! — рассмеялся я. — Ты денег не только дашь, ты еще будешь бегать за мной и просить, чтобы я их взял.

— С чего вдруг? — удивился Толяныч.

— Знаешь, что такое проект «Котон»? А видел когда-нибудь генератор си-энергии?

— Ты… — Толяныч явно растерялся, услышав эти названия, — …откуда?

— Нашел, — ответил я. — Бери свой флот и тащись сюда. Я тебе еще много чего интересного покажу.

— Неужели нашел?! — выдохнул Толяныч.

— Угу, нашел. Давай, жду. И кстати.

— Ну?

— Денег взять не забудь. Я рассчитываю на щедрое вознаграждение от ВКС.

Эпилог

За пять прошедших лет Хруст расцвел. Черт его знает, может, сработал изначальный план, разработанный Эндом, может, просто мы работали, не покладая рук, и поэтому был такой результат. А быть может, сыграли свою роль те деньжища, что отвалил ВКС за переданный им тайник «Арматех».

Как бы то ни было, а Хруст потихоньку превращался в центр. Пусть пока и провинциальный, но центр.

В этой же системе уже начали терраформирование двух планет (я решил не мелочится, приобрел нужное оборудование), еще в трех соседних системах готовили в общей сложности еще семь (которые так же принадлежали моей «Арме»), причем две из них уже начали прием колонистов. Пусть жизнь там была возможна только под искусственными куполами, пусть были проблемы, но все же планеты начали осваивать.

Добываемые ресурсы рекой потекли к центральным мирам. Денежные поступления стали стабильными и ощутимыми. Я уже не вкладывался в развитие планеты, Хруст пусть пока и не был прибыльным, но уже перестал быть убыточным.

На месте Речного появился город. Пусть пока и небольшой по меркам Земли или тех же Золотых миров, но он постоянно разрастался. Двести тысяч жителей — шутка ли?

Наши фермеры уже с легкостью обеспечивали потребности быстрорастущего населения, производственные мощности также наращивали мускулы. С каждым месяцем открывалась очередная линия, и мы все меньше и меньше становились зависимыми от других планет, даже наладили выпуск собственных гравимашин. Пусть и плохоньких, простеньких, но фермерам пойдет.

Горожане же пока приобретали себе транспорт извне. Пока, так как уже через полгода должен будет открыться завод, который начнет выпуск легкого транспорта по лицензии.

Дела планеты шли в гору, а вот мои как раз наоборот.

Нет, вроде как все было в порядке, вроде как никаких проблем…

Вся моя семья уже была здесь, сестры, получив необходимые базы знаний, нашли себе работу, даже какой-никакой карьерный рост делали.

Мои боевые товарищи тоже с головой окунулись в мирную жизнь. У каждого был свой собственный бизнес, свои дела и свои развлечения.

Бешеный темп наших новых жизней не позволял нам видеться часто, но может, так и лучше.

Я все чаще вспоминал былые приключения и, чего уж врать самому себе, скучал по ним.

Не было больше в моей жизни адреналина, не было того чувства опасности. Не было больше лотереи, ставкой в которой могла стать твоя же жизнь.

Мне не помогали ни рейды против местного роя (который к тому же мы практически полностью извели), ни ловля контрабандистов (которых развелось столько, что пришлось целую службу создавать, чтобы с ними бороться).

Жизнь стала пресной и скучной.

Даже Анна и двое наших детей ситуации не спасали.

Хотя нет, вру. Когда появились дети, я таки смог отвлечься, смог забыть о своей тоске.

Но сейчас, когда Анна увезла их на один из Золотых миров, чтобы «немного привыкли к цивилазации», а сама она подыскала для них приличную школу, окончание которой «откроет им все дороги», я вновь впал в уныние.

Вообще– с Анной насчет детей мы крепко повздорили. Я не считал нужным отправлять детей в какие–то «сверхкрутые» школы. Тем более уже сейчас (там набор начинался с пяти лет). Ну какая к черту учеба? У детей ведь даже детства толком не будет.

Но Анна была непреклонной.

— Ты что, хочешь, чтобы они прошли через то же, что и мы? Школа откроет им путь в жизнь.

— Да я не спорю, — отвечал я, — но не в пять же лет! Пусть хотя бы пару лет еще дома побудут.

— Там набор с пяти. Им нужно это образование. И это не обсуждается.

Мы крепко повздорили, но Анна все равно сделала по своему — забрала детей и улетела.

Вот ведь бывает так — мечтаешь, собираешь деньги на какую-то вещь вроде нового гравицикла, дома, на какой-нибудь сверхкрутой и современный компьютер. Бредишь этой вещью, прямо-таки спать не можешь, так хочешь заполучить.

А как только она у тебя появляется, интерес довольно быстро гаснет, уходит. И нужно искать новую цель, новую мечту.

Кто ж знал, что такое бывает не только с вещами, но и с образом жизни? До попадания на Хруст я был уверен, что моя нынешняя жизнь — предел мечтаний. Ты глава пусть и небольшой, но удачливой корпорации, ты глава правительства планеты, и даже более того, в скором времени есть шанс стать главой целого сектора, и ты станешь фактическим хозяином нескольких систем и планет. У тебя столько денег, что ты можешь позволить себе все, что угодно, в том числе и жизнь на одном из Золотых миров.

Казалось бы — у тебя есть все, что пожелаешь…

И именно это отравляло жизнь. Нет, пара первых отпусков, во время которых мы с Анной отправлялись на Золотые миры, произвели на меня неизгладимое впечатление. Я получил массу ярких эмоций, воспоминаний.

Но последующие путешествия становились с каждым разом все более и более блеклыми.

Вот сейчас я вообще не захотел лететь, и Анна отправилась устраивать детей сама.

Ну а я остался на Хрусте и хандрил.

В буквальном смысле утратил вкус к жизни, и совершенно не знал,