В футболе у судьбы свои причуды. Если бы пришлось придумывать сценарий с точки зрения «Ливерпуля», это показалось бы невозможным, раз Торрес ушел. Но на деле оказалось, что дебют Торреса, игрока, за которого заплатили 50 миллионов фунтов, в «Челси» состоялся на «Стэмфорд Бридж» 6 февраля 2011 года… против «Ливерпуля». Наши болельщики, которые поехали с нами, весь день исходили злостью, а Торрес был необыкновенно подавлен. Мне было любопытно, нагоняла ли на него тоску гигантская растяжка на ливерпульской стороне: «Тот, кто предал, всегда будет один».

Кенни Далглиш, наш прежний хитрый тренер, который тогда, после увольнения Роя Ходжсона, временно исполнял обязанности, перехитрил Моуринью. Мы выиграли 1:0 – гол был забит после недопонимания между Чехом и Ивановичем, что позволило Раулю Мейрелишу выполнить короткий удар по воротам после поперечной передачи от меня на дальнюю штангу. Торрес играл всего 66 минут, после чего его заменили на Саломона Калу. С того момента его карьера в «Челси» так толком и не удалась, и самые пылкие болельщики «Ливерпуля» считали это приятной расплатой за тот поступок, в котором они видели предательство.

Тот день Суарес провел на скамейке запасных, перейдя в «Ливерпуль» за 12 дней до того. А через три года, в апреле 2014 года, на «Энфилде» вновь сравнивали удачную карьеру Суареса с участью Торреса. Хотя я подозревал, что на этот раз на скамейке запасных матч начнет Фернандо.

Всю неделю Моуринью рвал и метал. Матч «Челси» с «Ливерпулем» назначили всего за три дня до второй встречи в полуфинале Лиги чемпионов. Он угрожал в знак протеста поставить ослабленный состав. Я был бы совсем не против, если бы «Челси» играла с нами резервным составом. Но я подозревал, что он выставит один из сильнейших составов. Я знал, что Моуринью покажет все, на что способен.

Меня тревожило, как мы планируем играть с «Челси». Никогда раньше не говорил этого вслух, но меня серьезно беспокоило, что мы считали, что можем разгромить «Челси». В разговорах команды Брендана я чувствовал излишнюю уверенность. Он думал, что мы можем сразу же атаковать «Челси» – так же, как было с «Манчестер Сити» и «Норвичем». Мы играли на руку Моуринью. Тогда я этого опасался, а сейчас знаю наверняка. Нам следовало начинать матч с гораздо более компактной расстановкой. Нам следовало жестко настроиться на то, чтобы победить, смешать все карты и играть незрелищно – точно как они. Возможно, тогда нам бы удалось добиться ничейного счета или даже победы, которая была нам нужна.

Как футболист я похож в этом на Моуринью – я не против того, чтобы выигрывать некрасиво. Кое-какие из самых значительных медалей в своей карьере я выиграл с помощью разбойничьей тактики. Иногда мы были не сильнее противника, но находили способ выиграть. Против такого серийного победителя, как Моуринью, нужен именно такой настрой. Мы обыграли «Арсенал» и «Эвертон», потому что их защитники не могли справиться с нашим неумолимым напором и темпом. Но я чувствовал, что к матчу против «Челси» нужно подходить совершенно иначе. Нам бы пригодилась ничья со счетом 0:0 в стиле Рафы.

Той ночью спал я плохо. Я был уверен, что Моуриньо припас что-то для нас из своих тактических запасов и попытается помешать или навредить нам. И мы окажемся в большущей беде, если попытаемся играть в такой же открытый и атакующий футбол, который привел нас к текущим результатам. Но в то же время не мое дело лезть к Брендану с вопросами о тактике. Если бы я так поступил, у него было бы полное право послать меня куда подальше. Этот матч тяготел над всеми моими мыслями. Нужно ли говорить с Бренданом? Он выберет нужную тактику. Я сам себя сводил с ума. Спина успокоилась, зато в голове была неразбериха. Я все держал в себе, ворочаясь с боку на бок и надеясь, что днем все будет хорошо. На Хоуп-стрит я временами чувствовал тревожные сомнения.

«Энфилд», воскресенье, 27 апреля 2014 года.

Моуринью всех удивил. Он выставил сильный состав, но совершенно неожиданно оставил Гари Кэйхила на скамье, заменив его Томашем Каласом, двадцатиоднолетним чешским защитником, который за весь сезон всего два раза вышел в играх за первую команду и оба раза в качестве замены на восемьдесят девятой минуте. Всего пару недель назад Калас пошутил в Твиттере: «Я – игрок для тренировок. Если нужен конус, то ставят меня».

У этого тренировочного конуса, разумеется, не было никаких шансов против Луиса Суареса. В отсутствие Джона Терри Ивановича переместили, и он играл вместе с Каласом на временной позиции центрального защитника. Но это меня не воодушевляло. Я знал, что замыслы Моуринью никуда не делись. Он сделал еще пять замен по сравнению с составом, который проиграл «Сандерленду». Эшли Коул, Фрэнк Лэмпард, Джон Оби Микель, Андре Шюррле и Демба Ба были в обороне.

Мы играли тем же составом, что обыграл «Норвич», а Даниэль Старридж, который все еще восстанавливался после травмы подколенного сухожилия, оставался на скамейке запасных. Матч в очередной раз начинался в воскресенье утром – еще один солнечный весенний день, еще полтора часа надрывного напряжения впереди. Обслуживал матч мой самый нелюбимый арбитр, старый добрый Мартин Аткинсон. Можно было бы догадаться. Стратегию «Челси» под началом Моуринью тоже было несложно понять. Она стала очевидной через пару минут. В конце этого горького дня Брендан Роджерс в кои-то веки позволил обиде уступить место его обычному достоинству и гордости. Об оборонном настрое «Челси» он отозвался так:

– Сегодня они, наверно, пригнали два автобуса вместо одного. С первой же минуты у них было десять человек позади мяча. Это трудно, потому что фактически они c самого начала играли с шестеркой в обороне. У них была четверка бэков, два крайних позади, а затем тройка центральных защитником перед ними. Вовсе не сложно научить десяток игроков уместиться на восемнадцати ярдах штрафной площадки. Наша команда пыталась победить по-спортивному.

Это можно было бы считать мастер-классом по обороне – столь же рациональным, сколь и циничным, – но Брендан был в ярости от того, как «Челси» тянул время. Да и я тоже. Не позднее шестой минуты мы с Джо Флэнаганом боролись за мяч с Моуринью. Нам хотелось побыстрее совершить бросок, но старый интриган не давал нам это сделать. Он удерживал мяч позади, а потом, пока мы пытались отобрать его, отбросил его прочь. Часы отсчитали еще несколько секунд, а мы уже были раздосадованы. У боковой линии Моуринью, седой и с небритостью на лице, пожал плечами. Он знал, что делает.

«Челси» намеревался смешать нам карты. Перед каждым ударом от ворот их вратарь, Марк Шварцер, переходил на другую сторону штрафной площадки. А когда мяч был у него в руках, он держал его на четыре-пять секунд дольше, чем нужно. Потом «Челси» пытался как можно чаще останавливать матч, при любой возможности нарушая наш ритм.

Наши первые несколько угловых не принесли никакого результата. А затем, на одиннадцатой минуте, мы заработали еще один на правом фланге. Подачу выполнял Суарес. Я крался внутри штрафной в надежде, что нам удастся забить гол в начале матча, чтобы успокоиться. Калас выследил меня и держался неподалеку. Я обогнал его и добежал до мяча первым, но снаряд пролетел мимо, и Лукас направил его в ворота «Челси». Коул неловким ударом выбил его с линии ворот. Снаряд прокатился вдоль линии к угловому флажку. Сако завладел мячом и вернул его назад через штрафную. Там его подхватил Суарес, с лету направив прямо на Сако. Все произошло так быстро, что удар Сако пришелся намного выше перекладины. На протяжении всего тайма нам не подвернулось ни одной удачной возможности, потому что «Челси» душили нас. Кто-то, пожалуй, назовет это антифутболом, зато это страшно эффективная тактика, которой ужасно сложно противостоять. Мы лишились и своего обычного темпа, и злости. Даже Суарес, похоже, был не в духе – после того, как упустил свой единственный шанс и мяч безобидно перелетел через перекладину. Механизм синих продолжал душить нас. Калас играл в обороне, бесстрастно, как бывалый солдат. Рядом с ним был крепкий, как скала, Иванович.