Но меня поджидает небольшой подвох. Когда мы соединяемся в единое целое, я опять чувствую боль. Тело Ксюши до сих пор было девственно. Но Эйджен лего расправился с этой проблемой.

На мгновение отрывается и неверяще смотрит своим затуманенным от желания взором. Выдыхает и дальше действует не так спешно и более нежно, стараясь сгладить неприятные ощущения. Но долго мне они не мешают. Уже через несколько толчков подбадриваю его стонами, требуя большего.

Окрыленные яркими ощущениями, мы словно парим над землей, вжимаясь друг в друга, задыхаясь от быстрого темпа и оглушающих эмоций.

Как же я его люблю… А он?

Судя по тому, как обнимает сейчас, прижимает к бешено колотящемуся сердцу — точно неравнодушен.

Постепенно его сердцебиение становится ровным и усыпляющим. Надеюсь, когда проснусь, ничего не изменится. Не хочу, чтоб менялось. Хочу, чтоб мы вечность провели вот так, вдвоем… навсегда…

Просыпаюсь от того, что любопытные мужские руки снова исследуют мое тело в ооочень интимных местах, и оно уже горит, требуя продолжения немедленно.

В этот раз все происходит не так быстро и, но оттого не менее прекрасно…

Вот уже и ночь опускается, а мы все продолжаем восполнять дефицит любви в нашей жизни.

— Думаю, идти куда-то по темноте бессмысленно, — заявляет Эйджен, не выпуская меня из рук. Молчим. Нам так хорошо вместе, что даже в тишине это ощущение легкой эйфории не проходит.

Впервые сомнения появляются, когда любимый снова намекает на близость, забираясь мне под одежду. Он словно изголодался по мне и не может остановиться. Это нормально вообще?

Судя по тому, как отзывается на его призыв мое вроде бы уже вполне удовлетворенное тело — нормально.

Да я готова заниматься этим без остановки! Так почему Эйджен не может хотеть того же?

Опять отдаюсь его откровенным ласкам, жгучим поцелуям повсюду. И наконец, испытав невероятный восторг, снова засыпаю, позабыв про свои робкие сомнения.

А утром… А утром все повторяется заново: поцелуи; руки, вытворяющие со мной что-то предельно неприличное; губы, которые уже гораздо ниже, чем были вчера; и ощущения еще более яркие и волнительные.

Что со мной происходит? Это помешательство какое-то!

— Эйджен, любимый, ты помнишь, что нам нужно было куда-то идти? — спрашиваю в перерывах между нашими страстными любовными актами.

Потягивается лениво, не спеша подниматься.

— Наверное. Но не срочно. Побыть вместе гораздо важнее! Тебе не кажется?

В душе шевелится какой-то неосознанный протест.

— Да, ты прав… Но все же…

Эйджен приподнимается на локте, оглядывая меня жадно. Неужели ему все еще мало?

— Эй! Ты сомневаешься? Так я тебе докажу, что ничего более срочного нет. А ну-ка поцелуй меня!

Вот опять! Он отвлек меня от чего-то очень важного.

— Нам нужно двигаться, но куда?

Его хитрая улыбочка и проигрывание красивыми бровями намекают, что двигаться нужно, но прямо тут. Например, сидя на нем сверху.

И я опять забываю обо всем, кроме наших слившихся в едином желании тел…

В этот раз Эйджен засыпает, а я не могу. Ощущаю смутную тревогу. Почему? Что меня беспокоит? Почему в голове никаких внятных мыслей. Мы ведь куда-то шли! У нас была важная цель. Почему она стала настолько несущественной?

Это неправильно!

Куда? Куда мы направлялись?

Мне нужно было снять ожерелье! — приходит мысль, и я хватаюсь за шею. Какое еще ожерелье? Ничего нет! Значит, не то.

Может, Эйджен хоть помнит?

Пока не потеряла и эту мысль, трясу мужчину за плечо. Нельзя спать, иначе забуду.

— Эйджен! Проснись.

— Что? — приоткрывает один глаз. — Прости, малыш, мне нужна передышка. Небольшая. И ты спи. Иди сюда.

Обхватывает мои ноги и тянет к себе.

Нет! Если я усну, то все опять исчезнет. Мои подозрения и сомнения.

— Эйджен! Проснись, говорю! Мы должны идти! — требую я.

— Куда? — бормочет сонно.

— Туда! Куда-нибудь! Нельзя оставаться на месте. Просыпайся же! Что-то с нами не то! Прямо как в том фильме… — ой, а это еще что такое? В каком еще фильме?

С Лео! — отвечаю сама себе, — Ди Каприо.

Кто такой Лео Ди Каприо?

Перед глазами вырисовывается образ парнишки с длинной челкой, стоящем на корме большого корабля с девушкой в объятьях.

И как эта парочка связана со мной и Эйдженом? Нам что, плыть надо куда-то?

Нет же! — отвечает голос внутри. — Другой фильм. Вспомни! Волчок крутится, напоминая жене и мужу, что они застряли в нереальном мире вдвоем…

Черт!

В нереальном, выдуманном мире! Только вдвоем. На много-много лет!

Прямо как мы с Эйдженом!

Трясу любимого за плечо.

— Какая же ты нетерпеливая кошечка! — отзывается тот.

— Эйджен! Нам нужно выбираться отсюда немедленно! — мне становится страшно, что я опять забуду.

— Ну уж нет. Раз разбудила, иди быстро ко мне.

Ааа! Да что такое! Хватаю его лицо в ладони.

— Эйджен! Это ловушка! Мы застряли в своём идеальном мире. А нам нужно в реальность. Не помню, зачем, но нужно. Очнись, прошу.

Хмурится. Начинает верить? Кажется, удалось достучаться. Быстро-быстро моргает, приходя в себя. Наконец-то!

Шустро подпрыгивает и натягивает штаны.

— Оракул! — выдаёт громко, но я не понимаю. — Мы идем к Оракулу, но я не помню, зачем. Как вспомнить?

И опять в голове всплывают кадры из того фильм. Там был сон во сне. Или даже не так: сон во сне, в другом сне. Люди думали, что реальность, а на самом деле спали. Но как они выбирались? На ум приходит слово «выброс». Что это?

Вспомнила!

— Эйджен! Иди сюда! — протягиваю ему руку, показывая, чтобы встал рядом. — Милый! Ты должен мне поверить. Иначе мы тут застрянем до скончания века.

— До чего? — ему не понятно мое выражение. Странно, но сейчас не до того.

— Не до чего! Слушай и верь мне. Сейчас мы должны с тобой упасть! Не просто завалиться, а именно опрокинуться назад на спину.

Хватаю его за руку, а второй глажу по щеке, заставля посмотреть мне в глаза. Надеюсь, там, в реальности, он меня вспомнит.

— Ксюша, ты уверена?

— Да, родной. — Нежно касаюсь губами его рта. — Увидимся в реале.

Мы встаем ровно и на счет три падаем назад, держась за руки…

Ксения