— Неудавшиеся автомобильные воры, мой дорогой хозяин. Смелыеи глупые. Как раз, чтобы отвлечься. — Гилбрин весело поднялся, уже изобретая вуме план, чтобы наказать молодых гангстеров.

«Удачно будет, если они прихватили с собой друзей. Чембольше, тем лучше».

— Оставь их, Гилбрин. У меня все под охраной, и машина идом. Ни один панк и не дойдет даже до дверной ручки.

— Тогда я просто умаслю их, ладно? — Ему и правда необходимобыло хоть что-нибудь сделать, и возвращение автомобильных воров было простоподарком.

— Гилбрин…

— Это не… — начал попугай.

Бродяга не обратил на них внимания. Он просто долженотвлечься от Майиных трудностей. Позабавившись с гангстерами, он сможет лучшедумать. Подойдя к окну, он выглянул в темноту, лукавая усмешка снова вернуласьна его лицо.

Но тут же исчезла:

— Кровь Карима!

— Что там? — Таррика встал.

— Твой надежный дом не так уж безопасен. Мастер Таррика, —пробормотал Гилбрин, переводя взгляд на Фило. — Хотел бы я, чтоб ты научилсявыражаться яснее, мой пернатый друг. Ну надо же: «посетители»! Та юная шпанабыла посетителями, а эти… — сокрушенно протянул он и снова посмотрел на окно.

— Пойди посмотри, Таррика.

Негр уже подошел к окну и нагнулся, чтобы лучше видеть.

Гилбрин отошел, его трясло.

— Что ты видишь? Я вижу мальчика, он сидит на крылечкеодного из домов. Я вижу фонарный столб и тени от…

— Ты видишь, от чего падают тени?

— Нет. — Таррике пришлось пересилить спазм в горле. — Тамничего нет, от чего могут быть тени, и они ползут к дому.

Отчего-то заскрипела крыша. Оба человека и аниматронпосмотрели вверх.

— На крыше тоже, — скорчил гримасу Бродяга, — рискнусказать, что мы окружены.

Внезапно в мозг Гилбрина стал врываться чей-то могучийразум. Скрипя зубами, он изо всех сил ему сопротивлялся. Сквозь сощуренныеглаза он видел, что Таррика занят тем же. Фило смотрел на обоих безо всякихэмоций.

Таррика, а не он, наконец выплюнул ненавистное имя:

— Де Фортунато!

Де Фортунато, конечно, он, но Гилбрин почуял за ренегатомдругую силу, силу, которой обладало только одно создание.

Сын Мрака.

На какое-то время Майя оказалась не в состоянии думать озагадочном и тревожном ответе Голландца. Падение корабля заслоняло все. Моглоли быть иначе? С каждым мгновением Земля раздувалась все больше и больше.Притяжение Земли тянуло их все уверенней.

«Конечно, мы разобьемся, еще не долетев до Земли».

Но они не разбились. Внезапно корабль осветился мерцающимсветом. Сфера под ними сместилась. К своему удивлению, Майя увидела, что онибольше не падают, а скорее плывут среди облаков. Каким-то образом призрачныйкорабль нырнул в атмосферу и нашел тихие воды.

«Тихие воды? Я думаю так, как будто принадлежу этомукораблю».

Корабль плыл среди облаков, двигаясь почти плавно.Постепенно она поняла, что судно все еще снижается, но со скоростью, котораяуже не могла встревожить.

«Едва ли опустится настолько низко, чтобы мне спрыгнуть».

Охота в Чикаго была наверняка исключительной, она в этомуверена. Она надеялась, что, может быть, это и не так.

Может, будет еще одна. Действия «Отчаяния» не так-то легкопредсказать.

Майя наконец осознала, что она стоит, все еще обхвативруками моряка, и сразу его отпустила, отодвинувшись на расстояние вытянутойруки. Теперь, когда ужас падения отступил, в ее ушах эхом отозвались словаГолландца:

«Я умер».

Ужаснее всего было то, что она ему поверила. Глядя на него,Майя не могла не признать истинность его слов.

«Я умер».

Но все же она спросила:

— Что вы имели в виду, когда это сказали?

Он не попросил ее пояснить. Одно это показало ей, какимбудет ответ.

— В точности то, что сказал, Майя де Фортунато. В точности.

Голландец не пытался скрыть пропасть между ними. Напротив,он отодвинулся от нее и пошел к двери, ведущей вниз. Ее он с собой непригласил.

Сколько бы ни было правды в его ужасающем заявлении, Майя несобиралась оставаться на палубе, пусть даже за бор" том сейчас всеспокойно. Не то чтобы ей хотелось спуститься вниз, это напоминало экскурсию вбрюхо зверя.

— Подождите! — закричала она, следуя за Голландцем.

Она хотела догнать его, пока он не дошел до двери.

Он продолжал идти.

Ее страх смешался с гневом:

— Черт возьми! Не убегайте от меня!

На сей раз он обернулся. Лицо его было совершеннобесстрастным, но Майя, глядя в его беспокойные глаза, решила, что и так многоепонимает: Голландец ее боялся. Это заставило ее помедлить.

— Я хочу знать, что вы имели в виду. Хочу, чтобы вы мнесказали сейчас.

— Есть более срочные дела, Майя де Фортунато. Имеетсякрохотный шанс, что тебе удастся покинуть корабль на этой или одной изследующих стоянок. Тебе надо быть готовой, если корабль опустится так низко,что ты сможешь действовать. Ты…

— Сейчас мы на высоте по крайней мере тысячи футов. Сейчас яне рискну ничего предпринять, так что единственное, что поможет провести время,это ваше объяснение. — Она глубоко вздохнула. — Расскажите, расскажите мне овашей смерти. — Последние слова заставили ее содрогнуться, но решимость ее непокинула. В конце концов, Голландец — вовсе не чудовище, что бы ни было в егопрошлом. Она просто должна постоянно напоминать себе об этом. В каком-то смыслеэтот незнакомец еще более неприкаянное создание, чем сами Странники. То, что онсотворил, — ужасно, но радости ему это не доставляет. Не то что, наверное, СынуМрака. Раскаяние Голландца было таким глубоким.

Их прервал треск электрического разряда. Майя оглянулась наисточник звука. Пролом в палубе вспыхнул ярким светом, и в этом свете внезапновозникло несколько досок, они идеально подходили к некоторым пробоинам.