Давным-давно в нашей семье сформировались определенные нравственные ценности. Мы верили, что нужно много трудиться и быть добрыми. Высоко ставили образованность, хорошую еду и то, что происходит за порогом дома. Ценили свой опыт, а не вещи. Любили птиц и собирались, чтобы посмотреть на яростные шторма, поразиться, как сверкает молния и гремит гром. Надеюсь, дети усвоят мои ценности, наблюдая за мной.

Однажды вечером завыли сирены оповещения о торнадо, прервав наш праздничный ужин в честь Дня матери. Мы помчались в подвал. Четырехлетний Колтрейн еще ни разу не бывал там с нами, котами, фонариками и мобильниками; не видел, как по телевизору выступает синоптик, показывая на картах красные зоны опасности и предупреждая людей, что нужно скрыться в убежище.

Как хорошо получилось, что мы оказались с Колтрейном в ту его первую ночь, когда разразился торнадо, — у меня появилась возможность рассказать ему о том, как у нас в семье любят штормовую погоду. Когда торнадо ушел на восток, мы пошли гулять на улицу, разглядывая облака. Мы удивились тому, как дует ветер и как сильно похолодало. Я сказала внуку: «Шторм — это когда природа показывает человеку, на что он способен».

Детям нравится слушать рассказы о том, что делали их родители в детстве, особенно как они проказничали. И о самих себе: как они родились, какие первые слова сказали и какие у них были смешные привычки.

Все мы — историки культуры для внуков. Помним Клуб Микки Мауса, кинотеатры под открытым небом, выборы в президенты Джона Ф. Кеннеди, военную операцию в бухте Кочинос с целью свергнуть Фиделя Кастро, войну во Вьетнаме, Демократическую конвенцию 1968 года, историю о Черной Пантере и как стали популярны гранола, йогурт и, конечно, кудрявая капуста.

Мы можем рассказать им о более размеренном и спокойном мире, в котором жили. Мои внуки с трудом верят, что мои родители позволяли мне кататься на велосипеде одной, взяв с собой только книжку, баночку с газировкой и бутерброд с арахисовым маслом. Я целый день проводила, читая под деревом. Им было удивительно узнать, что во многих домах двери не запирались, а на ночь люди оставляли машины с ключами внутри.

Я рассказывала им об огромных колониях луговых собачек, передвижных библиотеках в автобусах и о том, что учительнице приходилось увольняться, если она ждала ребенка. Я объясняла, что девочки должны были ходить в школу в юбках даже в холодные зимние дни, а дети с тяжелой инвалидностью были вынуждены сидеть дома и в школу не ходили. А еще я научила их играм со времен моего деревенского детства — в «Цепи кованы, раскуйте нас!», прятки, салочки, вертушки и мячик, классики и «блошки».

Мои внуки вряд ли могут представить себе мир без телевизора, микроволновок, выдвижных окон в автомобилях, мобильников, компьютеров и кондиционеров. Я в нем выросла, а для внуков это история.

Наши истории помогают детям понять, кто они, посмотреть на все со стороны и усвоить точку зрения, которая поможет им понять, что происходит, на всю оставшуюся жизнь.

Конечно, внуки дают нам так же много, как и мы им, находясь рядом. Так мы вдыхаем новую жизнь во взаимоотношения с детьми, это напоминает о собственном детстве и временах, когда они были маленькими. А еще с детьми можно подурачиться. Неважно, как трудно нам с мужем днем. Мы можем отвлечься и начинаем обсуждать смешные слова или детские проказы.

Внуки спасают от одиночества, помогают помолодеть и создают новый смысл жизни. По собственному опыту знаю: нет ничего прекраснее новорожденного младенца. Мне нравится качать на руках малыша, чувствовать, как детская головка прижимается к моему плечу около шеи. Мне нравится звук детского дыхания, и даже если это значит, что меня ждет бессонная ночь, я люблю спать рядом с малышом, свернувшимся калачиком у меня под боком. Я никогда не забуду, как гуляла по саду, держа на руках внучку Кейт.

Никому, кроме годовалого Отиса, не нравится, как я пою и танцую под хиты 1950-х и 1960-х годов: «О, что за чудное утро!», «Я смою этого парня с моих волос» и «76 тромбонов». Младенцы многому нас учат: с открытым сердцем любить близких, прямо говорить о том, что нам нужно, и что наслаждаться жизнью надо СЕЙЧАС.

Кто может быть забавнее трехлетнего малыша? В этом возрасте Колтрейн ночью спал, а будил меня в пять утра. Было еще темно, и я пользовалась этой возможностью, чтобы отвести его полюбоваться на звезды во дворе перед домом. Мы расстилали одеяло и, сидя на нем, любовались Вселенной. Оба зачарованно смотрели на луну, множество созвездий в предрассветном небе и, как бы сказать, величие открывшейся картины. А потом я готовила тост с корицей, и мы любовались рассветом. Я надеюсь, что вспомню об этом на смертном одре.

Когда Колтрейну исполнилось пять, он обнаружил существование кавычек. Мы провели прекрасный день, когда все, о чем говорили, было заключено в кавычки. Потрясающе, каким забавным может стать обычное предложение, если заключить его в кавычки! Даже предложение «я хочу перекусить» будет веселым, если закавычить слово «перекусить».

Десятилетние девочки — просто чудо. Когда моей внучке Клер было десять, она на неделю отправилась в лагерь отдыха, где занимались искусством и плаванием. Однажды солнечным днем перед тем как нырнуть в бассейн она крепко обняла меня и воскликнула: «Я самая счастливая девочка на свете!» Я в этот момент почувствовала, что это я — самая счастливая бабушка на свете, потому что со мной рядом радостная и благодарная внучка.

Когда мой внук Айдан учился в средних классах школы, он получил контузию и несколько недель провел на строгом режиме — никакого телевизора, школы, друзей; двигаться ему тоже было запрещено. Я звонила ему каждый день и отправляла по почте упаковки с лакрицей. В конце концов я поняла, что мне необходимо приехать и повидаться с ним.

Я проехала девяносто миль до их фермы. Увидев меня, Айдан пошел навстречу в сиянии золотого солнечного света. Я почувствовала, как мое сердце распахнулось, а любовь к нему выплеснулась наружу и затопила все вокруг. Мы были так рады увидеться и обнять друг друга. В тот день нужно было побыть вместе.

Айдан предложил пойти вместе ловить рыбу — это единственное, что ему тогда разрешалось делать. Я повезла его на машине на пруд недалеко от маленькой фермы и смотрела, как он забрасывает удочку. Высматривала, где плывет рыба, и говорила ему об этом, восхищалась, как он ловко ловит ее.

Но на самом деле, прежде всего мне нравилось быть с ним. Я на всю жизнь запомню тот день с Айданом на рыбалке, когда солнечный свет пробивался сквозь нежно-зеленые весенние листочки.

Подростки тоже забавные, хотя мы, бабушки и дедушки, — не главные в их жизни. Нас заменяют друзья и то, чем они занимаются. Трудно забыть, какими ласковыми они были в детстве и как любили нас. Что-то во мне хочет крепко схватить и не отпускать любящих и нежно привязанных ко мне детей из прошлого.

Я научилась адаптироваться к их изменениям. Сказала им, что хочу, чтобы они были со мной честными и искренними. Хочу знать, что они чувствуют и думают. Мне не нужно, чтобы они притворялись. Я чувствую, какие у нас близкие отношения, когда слышу их рассказы о трудностях. Только так мы сможем по-настоящему, по-человечески общаться.