– Выкинь их тогда, – пробурчала я.

Еще и специально для него проторчала кучу времени в ванной, потом еще с фонариком перед зеркалом. Одно дело не смыть макияж, другое – нанести его специально для того, кому ты априори не можешь нравиться.

– Зачем? Ты ведь принесла их для меня.

– Какое это имеет значение, если ты у нас весь такой распрекрасный.

– Спасибо.

Сердце екнуло. Он сказал всего одно слово, а я опять растаяла.

– Спасибо, что подумала обо мне, – он повторил это еще раз таким нежным голосом, что у меня больше не получалось смотреть вниз злобно и дуть губы. – Заберу их и воспользуюсь, если почувствую недомогание.

– Хорошо, – моя широченная улыбка могла осветить территорию на несколько километров вокруг.

– Пошли, у меня для тебя сюрприз.

Неожиданно и интригующе. Я бы не сказала, что люблю сюрпризы, но от своего темного хотела его получить. Он куда-то меня повел, и всю дорогу я сгорала от любопытства. Чтобы как-то отвлечься и успокоиться, я решила поговорить с ним о его самочувствии. Знала, что много он все равно не расскажет.

– Вчера тебе пришлось нелегко. Как ты?

– Уже в норме.

– Поделишься?

– Это не стоит внимания.

– Если пережитая боль не такая сильная в сравнении с той, что испытывал кто-то другой или ты сам когда-то, это не значит, что ее нужно тер– петь.

– Ты от меня не отстанешь, ведь так? – обреченно спросил он. Я закивала головой и приготовилась слушать. – Это не первый раз, когда подобное случалось со мной. Иногда слишком сложно себя сдерживать, и я начинаю вести себя агрессивно.

– Как часто с тобой это происходит?

– Всегда, когда мы вместе.

Вот к этому я не была готова. Неужели наши встречи приносили ему боль? Тогда зачем он продолжал?

– То, чего ты хочешь и что тебе так нравится, для меня является противоестественным. Наше общение целиком состоит из всего нежелательного для темных. Даже когда я просто помогаю тебе идти, чувствую дискомфорт.

– Но ты всегда это скрывал. Я представить не могла, что творится с тобой. Прости.

Все начинало обретать смысл. Темный старался, чтобы мне было комфортно, но, когда палка перегибалась, он злился. Сначала эти всплески были частыми, теперь он, возможно, научился терпеть.

– Не извиняйся. В конце концов, ты тоже настрадалась от меня.

– Ты оберегал меня как мог.

– Не припомню, чтобы в первую нашу встречу я обработал рану.

– Тогда все было иначе.

– Только не надо сейчас оправдывать меня. Я все еще темный и все еще представляю угрозу для светлых.

Ни в коем случае я не перечеркивала все плохое, что было между нами, его стараниями. Он прав: раз ему тяжело даются совершенно обычные в моем понимании поступки, то вопрос времени, когда он сорвется в очередной раз. Гипотетически он может быть опасен.

– Ты не причинишь мне вред.

– Я не хочу этого, но кто знает, удастся ли мне контролировать себя и дальше. Из хорошего могу отметить только то, что с каждом разом приступы становятся слабее. По крайней мере, сейчас я помогаю тебе идти, и никто в голове не просит тебя убить.

– Расскажешь, что ты чувствуешь?

– Это не описать словами. Просто хочется…

Он замолчал, не мог подобрать слов.

– Избавиться от источника боли?

– Что-то вроде того. Как будто звереешь. Мышцы сводит, руки горят, изнутри разрывает, а способ остановить это только один. Клянусь, я хотел утопить котенка или задушить. Пришлось поработать над собой.

– Я не должна была оставлять тебя одного. Во время моих приступов ты был рядом.

– Мои приступы могут навредить тебе, а твои мне нет. Наоборот, если я скажу тебе, что мне становится хуже, ты должна будешь послушно двигаться в сторону дома.

– Послушай меня, – я заставила темного остановиться и постаралась посмотреть на него. Обе руки держала на его плечах. – Мне жаль, что тебе приходится проходить через это, благодарю тебя за силу и стойкость. Я не хочу, чтобы ты страдал.

– Кому-то из нас придется взять все на себя.

– И это ты?

– Да, я уже многое пережил, мне проще.

– Ты не должен жить с этим один на один.

Я расчувствовалась, не смогла сдержаться. Обняла темного крепко-крепко, чтобы передать ему всю заботу, которая была внутри меня.

Мне было страшно, но уже даже не из-за его реакции. То, что я испытывала, было таким ярким и сильным, что выходило из-под контроля. Меня бросало то в холод, то в жар, невероятный и желанный. Опасно быть во власти того, о чем ничего не знаешь.

Ты жаждала любви, и раз с женихом не вышло, решила переключиться на темного. Ты выдумала все. Хватит копать себе могилу.

Не вини себя за это, поддайся.

– Вчера я чуть не сорвался, – темный говорил тихо, размеренно.

– Ты все же взял ее домой.

– Теперь эта мелкая носится по комнате и рвет все, что попадается под ее крошечные лапки. Она слишком активная. А еще любит обниматься, как ты. Даже спать со мной легла.

Я непроизвольно улыбнулась, когда представила эту картину.

– Ты не жалеешь, что переборол себя?

Медленно и нерешительно темный начал поднимать свои руки. Он завис ненадолго, тяжело выдохнул и наконец обнял меня! Я застыла, чтобы разобраться в ощущениях, они были невероятными. У меня в теле будто одновременно взорвалось несколько динамитных шашек, взрывы разгоняли кровь, вдоль позвоночника бегали разряды тока.

– Не жалею.

Теперь я могла расслабиться, насладиться моментом и лучше его запомнить.

– Я постараюсь быть внимательнее. Больше никакой боли.

– Напомню, что объятия не входят в список дел в обычный день темного.

– О, прости! – Я поспешила отойти, но темный не позволил. Наоборот, крепче обнял, стал гладить по спине.

– Сейчас все не так страшно, как ты думаешь. Не порть момент.

– Считаешь себя достаточно сильным, чтобы со всем справиться?

– Я определенно сильнее тебя.

– Так не может быть всегда. Если сломать того, кто кажется невероятно сильным, его уже нельзя будет вернуть прежним. Слабый привык к тому, что он вечно страдает, что он всегда жертва. Сильный нет. Он копит все в себе. И один смертельный удар может напомнить обо всех ранах, которые наносили ему. Чем сильней человек, тем проще однажды сломать его раз и навсегда.

– Старые-добрые нравоучения Авроры. В таком случае тебе придется меня чинить.

– Я не позволю этому случиться.

Мгновения тишины в его объятиях стали для меня чем-то неземным. Рассказы, книги и фильмы не передавали и маленького кусочка того, как прекрасно было испытывать взаимное влечение к человеку. В этот раз темный отстранил меня от себя