подташнивало, и ей сильно хотелось в туалет. Она добралась до ниши и облегчилась. Скользнула мысль: с ней что-то не так. Но думать об этом было тяжело. Поэтому она вернулась обратно на матрац и мгновенно погрузилась в сон.

— Мина?

Кто-то тряс ее за плечо.

— Мина, проснись. Нужно принять таблетки!

Она заморгала. Свет вызывал резь в глазах. Рука и голова болели. Тело словно окаменело. Однако голова больше не была ватной, и она могла более-менее ясно соображать.

— Вот, прими! — сказал Юлиус.

Он протянул ей две таблетки. Она взяла их дрожащими пальцами, отправила в рот. Затем жадно припала к бутылке.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Я чувствую усталость, — ответила она.

— Хорошо. Отдыхай. Сон — лучший лекарь, мама всегда так говорила.

Мина кивнула и снова легла. Она повернулась к нему спиной, чтобы он не увидел, как она выплюнет таблетки, которые держала за щекой, и спрячет их под матрац.

Глава 40

В понедельник утром Айзенберг посетил Кайзера и рассказал ему о произошедшем.

— Мне нужно ваше одобрение, — сказал он. — Криминалисты должны еще раз обследовать квартиру Хинриксен, а также квартиру Гелерта.

Кайзер посмотрел на него задумчиво.

— Итак, еще раз: почему вы уверены, что человек, с которым вы общались в игре, — не Мина Хинриксен? Я лично считаю, что кто-то над нами потешается. У нас по-прежнему нет ни тела, ни подозреваемого, а лишь неправдоподобный мотив.

— Все так. Но мы обязаны, по крайней мере, исключить версию о серийном убийце. Кроме того, если это шутка, причем слишком затянувшаяся, мне непонятен ее мотив.

— Ну, хорошо, подайте заявку криминалистам. Я обещал предоставить вам максимальную свободу, и я сдержу обещание.

— Спасибо, господин Кайзер.

Айзенберг вернулся в офис.

— Есть ли новости об отправителе СМС? — спросил он.

Клаузен помотал головой.

— К сожалению, нет. IP, с которого пришло обращение в службу рассылки СМС, принадлежит нейтральному серверу в Новой Зеландии. Мы связались с ответственными органами в Веллингтоне с требованием обратиться к оператору сервера и заставить его установить личность отправителя. Они еще не ответили.

— Забудь, — включился в разговор Варнхольт. — Я знаю, как такие дела делаются. Сервер в Новой Зеландии — лишь промежуточное звено. Следующий в цепи стоит в России, или Кении, или еще где-нибудь. Личность отправителя удастся установить только через АНБ.

Варнхольт засмеялся.

— Попробуй-ка! Они наверняка обрадуются возможности сделать одолженьице немецкой полиции.

— Лучше позвоните криминалистам, господин Клаузен, — сказал Айзенберг. — Пусть они проведут обыск в квартирах Хинриксен и Гелерта. После этого еще раз поговорим с их родственниками.

— Сделаю, господин Айзенберг.

— Госпожа Морани, что еще, по вашему мнению, мы можем предпринять?

— Даже не знаю. Я уверена, что он или она на этом не остановится.

— Вы хотите сказать, совершит следующее убийство?

— Весьма вероятно. Преступник не достиг своей цели. Он хочет, чтобы люди узнали, что живут в искусственном мире. Точнее, он хочет, чтобы те, кого он называет админами, разбудили его. Он будет продолжать, пока не добьется своего или пока не поймет, что заблуждался.

— Или пока мы его не схватим. Мы можем как-то выманить его из логова?

Она пожала плечами.

— Если бы я знала — как.

— Мы могли бы обратиться к нему через СМИ. Или в игре.

— Он решит, что админы хотят заманить его в ловушку. Заляжет на дно. Перестанет проявлять инициативу.

— Я не понимаю, почему он решил, что может этих всесильных админов водить за нос. Разве они не удалили бы его, если бы на самом деле существовали?

— Думаю, это то, чего он хочет.

— Почему тогда он просто не совершит самоубийство? Тогда он теоретически проснется, ведь так?

— Может быть, он пытался, но не победил инстинкт самосохранения. Кроме этого, шизофреники часто придумывают сложные теории заговора. Мы не знаем, что у него в голове. Лишь то, что он считает мир ненастоящим или, по крайней мере, хочет, чтобы мы так думали.

— Думаете, он нас разыгрывает?

— Маловероятно, но возможно. Не исключено, что он лишь играет с нами. Или старается показать нам, что способен обхитрить нас и пустить по ложному следу.

— Может быть, это все-таки Хинриксен?

— Не исключено. Если это она, то тогда, вероятно, у нее диссоциативное расстройство идентичности. Это объяснило бы, почему она считает мир искусственным из-за того, что ею якобы кто-то управляет.

Айзенберг вздохнул.

— Значит, нам остается ждать, пока он или она не похитит еще кого-нибудь, кто в этой игре скажет что-нибудь про искусственный мир? Я не согласен!

Морани наморщила лоб.

— Мне, к сожалению, ничего лучше в голову не приходит.

— А что с писателем? Он может быть тут замешан?

— Мне кажется, он рассказал нам все, что знал.

— Черт побери! Ну, нельзя же сидеть и ждать, пока кто-нибудь еще исчезнет!

— Может быть, криминалисты что-то обнаружат, — предположила Морани.

Но, как и в ходе первого обыска в квартире Хинриксен, криминалисты не нашли ничего важного. На ее ноутбуке не было чужих отпечатков. Как и на компьютере Гелерта. Не было ни подозрительных волокон ткани, ни, тем более, крови или следов борьбы. По всей видимости, пропавшие или добровольно покинули свои жилища, или растворились в воздухе.

Разговоры с родителями Гелерта и Хинриксен тоже не принесли ничего, кроме слез и отчаянных просьб найти пропавших, а также ощущения Айзенбергом своей полной беспомощности.

* * *

Вечером Айзенберг встретился со своим давним другом Эриком Хэгером.

— Привет, Адам. Рад тебя видеть! — сказал Хэгер, встав из-за углового столика, который он забронировал в «Ревущем вираже», маленьком баре недалеко от пансионата, где жил Айзенберг.

Он похлопал Айзенберга по плечу и внимательно посмотрел на него.

— Ты ничуть не изменился!

— Ты тоже, — сказал Айзенберг, хотя эта была не совсем правда.

Хэгер всегда был склонен к полноте, но раньше он держал себя в форме благодаря занятиям спортом и тяжелым служебным тренировкам. Сейчас же по нему было заметно, что он — на бумажной работе. Его некогда черные волосы превратились в пепельно-седые. Но широкая улыбка и бодрые светло-серые глаза остались прежними.

— Ты никогда не умел врать, — сказал Хэгер. — Пойдем. Садись. Пиво?

— Да, охотно.

— Теперь рассказывай. Как тебе на новой работе?

Официантка принесла две кружки пива, которыми они чокнулись.

— С Кайзером — все в порядке, и ребята в моей группе на самом деле необычные. Да и в любом случае, этого идиота Грайсвальда я бы все равно дольше не вытерпел.

— Но?

— Ну, мы пытаемся раскусить наше первое дело и уже все зубы сломали.

Айзенберг рассказал ему о ходе следствия.

— Похоже, вы имеете