— Ну, рассказывай. О чем говорили?

— Я пообещала Болдгрону, что не останусь в Фейтауне, а когда вернусь — позволю ему ухаживать за мной, — сообщила Лиззи и порозовела.

— О-о, сестричка, похоже, разговорами дело не ограничилось, — взглянув на предательский румянец, заливший щечки подруги, проницательно заметила Злата. — Целовались?

— Да, — опустив глаза, призналась та.

— Тогда понятно, куда и зачем сбежал твой самый преданный поклонник, — развеселилась Златка. — Оборотни — очень горячие парни. Заводятся с пол-оборота.

Элизия не знала, что означает выражение «заводятся с пол-оборота», но догадалась, что речь идет о том самом, твердом и горячем, что гладила она сквозь ткань штанов…

— Все, хватит об этом, — взмолилась она и, смочив салфетку в ведерке со льдом, приложила ее к своим пламенеющим щекам.

— Как скажешь, подруга, — не стала выпытывать подробности Воскобойникова. — Давай, остужайся, и пойдем танцевать дальше. Через две четверти часа нас порадуют фейерверком, и пора будет разъезжаться. Завтра у нас последний день на сборы.

— Волнуешься перед отъездом? — тут же переключилась на новую тему Лиззи.

— Ну, есть немного, — призналась Злата. — Но это приятное волнение. Я люблю поездки. Благодаря им мир становится куда больше и разнообразнее.

— А я очень переживаю! — вздохнула Элизия. — Я ведь за восемнадцать лет ни разу даже за пределы Сансайда не выезжала…

— Тебе понравится, дорогая, — заверила сестренку Златка. — Вот увидишь!

Остаток вечера и следующий день пролетели, как одно мгновение.

А потом настало утро, когда кавалькада из трех карет и четверки ездовых зерблюдов пустилась в путь. В одной карете ехали Злата, Элизия и сисса Маджестина. В другой — мужья Златы. В третьей везли багаж. Ну а охранникам — магам и разведчикам — предстояло проделать весь путь верхом.

Болдгрон сопровождал экипаж, в котором ехала Элизия, в своем зверином облике. Непривычный для граждан Барбуерри белый окрас иргуара привлекал внимание и вызывал восхищенные охи и вздохи, а сердце Лиззи сладко замирало в груди от воспоминаний о первом настоящем поцелуе.

Виды, расстилавшиеся за оконцем кареты, в которой ехали Злата и ее спутницы, вполне сошли бы за привычные для девушки картины из жизни сельской глубинки где-то в средней полосе России: все те же бескрайние поля с редкими пушистыми щеточками перелесков, все те же небольшие, на пару десятков одноэтажных домиков, поселения, все та же тишь и благодать, в которую так гармонично вписываются шум ветра, стрекот насекомых и птичий посвист.

Воскобойникова быстро утомилась однообразием пейзажа и от нечего делать принялась рисовать на одинаковых плотных кусочках свитков игральные карты, а заодно мурлыкать под нос навеянную долгой дорогой песенку. Что масти, что мелодия получались не очень. Первое — из-за тряски, второе — из-за отсутствия у девушки голоса.

Ехали цыгане — не догонишь,

И пели они песню — не поймешь,

Была у них гитара — не настроишь,

И, в общем, ничего не разберешь…

Бутылка вина — не болит голова,

А болит у того, кто не пьет ничего! *

— Что ты такое поешь? — оторвалась от созерцания мирной пасторали за окном Лиззи.

— И что ты там рисуешь? — разлепила веки задремавшая было сисса Маджестина.

Злата даже не сразу поняла, что к ней обращаются, настолько погрузилась в процесс создания игральной колоды.

«А что? Вот научу Лиззи и сиссу Маджестину в подкидного дурака играть — глядишь, и дело веселее пойдет. К тому же, можно играть на интерес…» — рассудила про себя девушка.

— Пою про цыган, — ответила она, очнувшись, подруге, и добавила, обращаясь к наставнице: — Вот, карты решила смастерить для игры, только получается не очень.

— Это любопытно! — загорелись глаза магички. — Игра, я так понимаю, для развития ума, логики или памяти?

— Да всего вместе! — не растерялась Воскобойникова, хотя вовсе не была уверена, что игра в дурака так уж способствует совершенствованию интеллекта.

— Тогда бросай чернила зря тратить, скажи, где какое должно быть изображение — я тебе методом магической печати все нарисую.

Где-то через час на руках у Златы оказалась новенькая, свежая колода из тридцати шести карт, на которых вместо валетов красовались изображения Дагрона, Сандгрона, Ольгрона и Болдгрона. Нарисованные на картах короли были точными копиями портретов правителей Барбуерри, Кокрачанды, Зерафири и Фейтауна, а королевы невероятно напоминали Злату, Элизию, сиссу Флоксинию и сиссу Маджестину.

— Ну что, развлечемся?! — ловко тасуя колоду, воскликнула Златка, раздала всем по шесть и вкратце объяснила правила.

И понеслось…

Первой в дураках осталась Элизия. Второй — сисса Маджестина. Потом — снова Элизия. После десятка партий Лиззи и наставница заподозрили, что Злата знает какой-то секрет, который позволяет ей постоянно выигрывать, и принялись требовать, чтобы она этим секретом поделилась. Воскобойникова честно призналась, что все дело в наблюдательности и хорошей памяти.

— Вы ведь совершенно не пытаетесь запомнить, — объясняла девушка, наслаждаясь тем, что она поучает наставницу, а не наоборот, — какие карты вышли из игры, какие забрал себе игрок, не сумевший отбиться, а ведь он не упустит случая подкинуть вам еще пару-тройку картишек! Причем постарается сделать так, чтобы вы всю эту пачку забрали. Я вот иногда и козыря для этого не жалею!

— Вот! Я ведь догадывалась, что все не так просто, — ухмыльнулась сисса Маджестина. — Ну что ж, посмотрим, ученица, сумеешь ли ты снова меня обыграть! Я, хоть и старше тебя на три десятка лет, но на память пока не жалуюсь.

«Карты-картишки брошены веером, карты-картишки, я вам так верила!..» — замурлыкала Злата очередную блатную песенку.

Сосед ее бабушки, дед Иван, был большим поклонником шансона, и включал его так громко, что вместе с ним тюремной романтикой наслаждались и соседи. Злата, с ее абсолютной памятью, запомнила все песни, и порой сильно смущала своих земных друзей, когда принималась напевать себе под нос что-нибудь из репертуара русских шансонье.

Сисса Маджестина усмехалась не зря: как только она поняла, как отслеживать карты, вышедшие из игры и оставшиеся на руках у двух ее соперниц, как справиться с ней стало почти невозможно.

— Надеюсь, сисса Маджестина, вы не мухлюете? — не выдержала, поинтересовалась пораженная успехами магички Воскобойникова.

— Что значит — «мухлюете»? — не поняла наставница.

— Ну, надеюсь, вы не пользуетесь магией, чтобы подсмотреть, какие карты выпали мне или Элизии?