– Мне кажется, ты уже это успешно преодолел. Тайготверг мое обвинение, что ты сумасшедший. – Кейт снова передернула плечами.

– Возможно, он привыкнет, когда поверит, что я пришелсюда, чтобы остаться навсегда.

Он продолжал настаивать на том, что он «здесь, чтобыостаться». Откуда он знает? Разве может он быть так уверен? А что, если ничегоне получится? В какой-то степени Кейт пугало, что Ник так уверен в себе.

– Ты устала, Кейт. Хватит всех этих дерьмовых тревог. Ялюблю тебя, и Тайг мне кажется замечательным, и я не собираюсь ни от тебя, ниот него никуда убегать. Обещаю, я не стану портить его, если ты этого нехочешь. Больше никаких пони. – Он улыбнулся и зарылся в ее пушистые волосы. –По крайней мере неделю.

– Ты говоришь, как Лиция.

– Господи, надеюсь, я не похож на нее.

– Нисколько, любимый.

Кейт забыла о сыне и со счастливой улыбкой снова раскрылаобъятия любовнику. Они оторвались друг от друга только в четыре утра, и Кейтзажгла сигарету со вздохом удовлетворения. Она взглянула на будильник ипоморщилась.

– Ты сегодня будешь выглядеть усталым.

– А ты? Может, удастся поспать, когда Тайг уйдет вшколу? – спросил он заботливо.

Ник всегда мог отоспаться, вернувшись в Лос-Анджелес: кромередких случаев, ему не надо было идти в студию до трех. Приготовления к шоубыли достаточно хорошо организованы, так что он редко выходил из дома до двух,если у него не был заранее запланирован ленч. Кейт вздохнула. Господи!Вернуться в постель...

– Нет. Я собираюсь в Кармел.

– Учить? – Она кивнула. Но было противно врать ему.

– Можно я как-нибудь поеду с тобой? Мне любопытнопосмотреть, как ты это делаешь.

Но Кейт отвернулась и потушила сигарету, прежде чемответить. Он не мог видеть ее лица, а когда увидел, не поверил своим глазам.Пропасть. Это удивило его. Он увидел нечто такое, что обеспокоило его большевсего.

– Они не позволяют никого приводить с собой. Это внекотором смысле закрытое место.

– Тебе там нравится? – Он искал к ней подход, но незнал, как это сделать.

Кейт закрыла глаза.

– Так поставлено дело в подобных учреждениях.

О Боже! Ей хотелось сменить тему, но приходилось говоритьубедительно. Он должен поверить, что такая у нее работа. Она еще не готоварассказать о Томе. Пока. Даже Нику.

– А ты не можешь заняться чем-то таким поближе к дому?Она покачала головой. Нику было гадко задавать дальнейшие вопросы, и, крометого, они оба очень устали. У него на уме было совсем другое. Он слегкапогладил ее по ноге, и она посмотрела на него с удивлением. Она была рада, чтоон перестал приставать к ней с темой Кармела. Рука на внутренней стороне бедрапродвинулась вверх. И Кейт, улыбнувшись, прильнула к нему.

– Опять?

– Это комплимент? – Лицо Ника светилось мягкой улыбкой.С их телами творилось что-то необыкновенное. Это был такой экстаз, которого обаникогда еще не испытывали. И когда в шесть часов прозвонил будильник, ни одиниз них не пожалел, что провел бессонную ночь.

– Ты сегодня снова учила?

Ник внимательно посмотрел на нее, усаживаясь в кресло передкамином. Он только что вошел, и Кейт с улыбкой развязывала ему галстук. Онаказалась не менее усталой, чем он.

– Да, учила. – Возникла небольшая пауза. – Как прошлошоу?

У Ника выдался тяжелый день. Его замучил насморк, болелогорло.

– Это было что-то убийственное.

Он вяло назвал трех голливудских суперзвезд, две из которыхславились тем, что враждовали друг с другом. Но ему не хотелось говорить обэтом. На уме вертелось лишь то, что Кейт от него скрыла. И он хотел знатьпочему. Что-то не давало ему покоя в течение нескольких недель. Какие-тонесоответствия, неувязки... Это угнетало его по дороге в Лос-Анджелес, угнеталос самой первой встречи. Всегда оставались маленькие, не стыкующиеся кусочки головоломки.Подробности, о которых она старательно не упоминала, годы, о которыхумалчивала. Некоторые вещи, о которых она вдруг вспоминала, тоже его тревожили.Каким образом ее родители отказались от нее? Что за вера в «судьбу»? Как онажила вдвоем с Тайгом и что это за «работа учительницы», куда она не могланикого привести с собой?

Сидя у себя на балконе в Лос-Анджелесе с третьей чашкой кофев руке, Ник чувствовал острую необходимость выяснить все. У него было множествоисточников, где он мог получить интересующий его ответ. Может быть, еще однапроведенная без сна ночь смутила его, но, черт побери, ему было необходимонайти всему этому объяснение. Он даже не был уверен, что именно ищет, нопонимал, что существует какая-то тайна. Первый вопрос должен касаться еефамилии и книги. Это было первое совпадение, которое не очень клеилось. Кейтслишком много знала о футболе... Незадолго до пяти часов, когда Ник сидел всвоем офисе на студии, кое-что прояснилось. Парень из исследовательского отделастудии был его другом, и Ник уже дал ему понять, что его просьба сугубоконфиденциальная и носит чисто личный характер. То, что он услышал, ему совсемне понравилось.

– Я выяснил почти все, что мог, о той девушке, окоторой ты просил. Но сначала позволь тебе кое-что рассказать. Как это нисмешно, я даже не помнил этого парня, пока не натолкнулся на вырезки из шоу. Япозвонил в редакции газет, а потом в архив новостей телевидения. Около десятилет назад Том Харпер был большой звездой футбола. Он появлялся в нашем шоу триили четыре раза, когда Джаспер только что приехал из Нью-Йорка. Еще до тебя,Ник. Во всяком случае, он был славным парнем, я думаю. Герой Америки номеродин. Не знаю почему, но у меня что-то щелкнуло, когда ты спросил сегодняутром. Он был профессиональным спортсменом восемь или девять лет, пока егокарьера не начала клониться к закату. Я не помню деталей, но он стал постояннопопадать во всякие переделки, его карьера рухнула, он состарился дляпрофессионального футбола. Совершил какое-то безумство. Кажется, стрелял вхозяина команды или менеджера или еще что-то в этом роде, но вместо этого попалв себя.

– Погиб?

Теперь Ник начал сам вспоминать давнюю историю. Он даже разили два встречался с Харпером, когда только начинал играть в профессиональныйфутбол. Как быстро все забывается! Шесть, семь, может быть, восемь лет назадимя Харпера гремело на спортивном небосклоне, а теперь вот потребовалосьобратиться в исследовательский отдел, чтобы вспомнить имя. Кейт, наверное,будет довольна узнать это.

– Я не думаю, что он умер, во всяком случае, не сразу.Не знаю всех деталей, но первоначально он был опасно ранен, парализован. Вконечном счете его поместили в один из лучших санаториев в Кармеле, и яполагаю, все о нем забыли. Никто не знает, жив он еще или нет, и я – увы! – несмог найти названия санатория, а то бы немедленно позвонил туда. Это, пожалуй,все, что нам о нем известно. И еще, у Харпера парализована нижняя часть тела,от пояса до ног, и он пострадал умственно.