– Мне очень жаль, К., – голос Тайлера звучит глухо.

Я не оборачиваюсь и с максимальной силой вдавливаю в рыхлый гравий проклятые босоножки на платформе от Дионы.

– Кара, я должен был уйти. Мне очень жаль, что я вырубил Джейса, но мне нужно было к отцу, чтобы поговорить с ним. Я не могу допустить, чтобы он расплачивался за мои ошибки.

Его голос эхом отдается во мне. Мои ноги немного расслабляются, но я все еще готова использовать в качестве оружия свою сумочку вместе с Книгой Ворона, своим телефоном и телефоном Беверли, а также со всем тем хламом, что я не вытащила из нее из-за недостатка времени. Мне хочется, чтобы в сумочке было несколько кирпичей для дополнительного веса.

– Завтра утром я пойду в полицию и возьму на себя ответственность за этот несчастный случай.

Эта фраза заставляет меня обернуться. Я должна увидеть его лицо. Должна понять, не лжет ли он. Но тогда зачем он пришел?

Тайлер стоит в тени стены, наполовину скрытый в кустах. Слабый свет луны освещает его лицо, и тем не менее, я вижу темные круги под глазами. Он выглядит так, будто не спал с тех пор как мы оставили его с Джейсом в квартире.

Я откашливаюсь, чтобы мой голос звучал увереннее.

– Хорошо.

– Мне было важно, чтобы ты узнала об этом от меня. Ты сделала меня другим человеком, Кара.

Мое имя вызывает в памяти картины, которые я не хочу держать в своей голове и которые я задвинула очень далеко.

– Без тебя я бы никогда не решился на это. Я просто хотел, чтобы ты это знала.

Я крепко сжимаю зубы и киваю.

– Тебе стоит уйти, Джош с минуты на минуту будет здесь.

Я больше не хочу столкновений между ним и Джошем. Тайлер должен сдаться полиции, чтобы они с Джошем смогли подвести окончательный итог в том, что касается судьбы Беверли. Но, прежде чем я успеваю что-либо предпринять, за стеной раздаются быстрые шаги.

Тайлер смотрит в сторону ворот, потом на меня.

– Прощай, К. Спасибо за все.

В следующий момент он уже растворился в темноте. Дрожащими руками я лезу в сумку и ищу тени цвета металлик от Дионы, которые сунула в сумку при выходе и хотела нанести в лимузине. Сейчас они идеально подойдут для того, чтобы меня отвлечь.

– Ты смухлевала, – произносит запыхавшийся голос позади меня.

Я поворачиваюсь к Джошу и надеюсь, что в полутьме он не заметит, какая я бледная.

– Я не смухлевала, – отвечаю я на удивление уверенным голосом. – И у меня есть право на одно желание.

Моей улыбки хватает ненадолго, поэтому я беру под руку Джоша, который, идя через парковку, ругается на дурацкую бабочку и жилет от смокинга – без которых он якобы с легкостью бы выиграл.

Водитель, очевидно, не ожидал нас увидеть. Он вздрагивает от испуга, когда мы подходим близко. Джош открывает мне дверь, и мы садимся. Водитель на одном дыхании извиняется и приветствует нас, Джош только кивает и поднимает стеклянную перегородку.

– Ты взяла с собой телефон? – спрашивает он и тут же сам отвечает на вопрос. – Кончено, взяла. Извини.

Я отгоняю все мысли о Тайлере и роюсь в своей чересчур большой сумке, которую Диона наверняка сочтет неподходящей, в поисках телефона Беверли. Передаю его Джошу, и он активирует экран. К счастью, телефон не защищен паролем, так что Джош сразу кликает на приложение для фотографий, в котором размещены фотографии Беверли – на фоне всех европейских достопримечательностей, – которые пока не выложены в «Инстаграм». Скольких же усилий Келлану стоило обработать такое количество фотографий! У меня по телу бегут мурашки. Похуже чем те, причиной которых был Тайлер.

Джош начинает злиться, потому что не может найти видео, которое мы искали. Видео, которым шантажировали Тайлера. Мы были уверены, что найдем его на этом телефоне. Это та модель, с которой Келлан показывал Тайлеру видео. Все так хорошо сходилось, черт возьми!

Движения Джоша становятся настолько дергаными, что я забираю у него телефон, чтобы искать более спокойно. Мы пролистываем немногочисленные чаты, некоторые из них с незнакомыми номерами – но и здесь видео не находим.

Однако последнее сообщение в переписке с Мамой повергает меня в шок.

В этих строчках сквозит столько отвращения, что мне приходится несколько раз сглотнуть, прежде чем снова могу говорить.

– Как мать может написать такое?

– Для Саманты Грей только ее репутация имеет значение. Для ее в высшей степени консервативного электората наличие дочери-лесбиянки немыслимо. – Джош брезгливо морщится. – Я рад, что Беверли не довелось читать эти сообщения.

Слезы блестят в его глазах, когда мы бегло просматриваем предыдущие сообщения: упреки, ругательства, намеки на шпионов, которые донесли сенатору Грей, что у Беверли есть подруга. Сколько бы мы ни листали эту переписку, ни единого раза в ней не встречается «Люблю тебя» или «Я скучаю по тебе».

– Это объясняет, почему она пресекала на корню любые попытки разыскать дочь или оказать поддержку в моих поисках. – Рука Джоша так крепко сжата в кулак, что через кожу проступают сухожилия.

Чудо, что Беверли смогла остаться таким доброжелательным человеком, каким ее описывают Джош и Ханна.

– Я завел об этом разговор с сенатором Грей во время бала по случаю поступления, но она…

– Во время нашего бала по случаю поступления? Во владениях Стьюардов?

Джош кивает.

– Мама Беверли была там? – Мой голос чуть не срывается.

– Она отвечала за проставление сургучных печатей в Книги членов сообществ. В том числе и в твою.

Валери и Келлан называли эту женщину «сенатором», но я бы никогда не подумала, что…

– Валери и Келлан выказывали ей невероятное уважение, – высказываю я мысли вслух. – Думаешь, она как-то замешана в сокрытии фактов?

– Как говорила Беверли, она пожертвовала целое состояние, чтобы получить больше влияния в этой покрытой плесенью иерархии, – и чтобы Беверли стала кандидаткой. – Джош испускает долгий вздох. – По ее мнению, сообщества являются образцово-показательными, потому что только Вороны и Львы становятся парами во время Ночи Пар.

Он ждет, когда я осмыслю его слова. От гнева мое поле зрения сужается.

– Я никогда не задумывалась об этом, – признаюсь я. – Но Шерил нравятся и девушки, и парни, а Келлану – только мужчины, ему как раз должно было быть столь же неприятно изображать пару мечты с какой-то девушкой, притом, что на самом деле он ими вообще не интересуется. У Беверли с Тайлером дела обстояли точно так же. Кстати, о Тайлере… – Я смотрю на телефон Беверли, лежащий у меня на коленях, чтобы успеть сделать вдох, когда появляется сообщение о том, что на нем осталось мало места, и предложение удалить неиспользуемые приложения. Я с любопытством открываю настройки.