Рубка была чистой, без следов боя или пожара, только пыли многовато.

— Начинаем, — сказала я и включила питание. Мостик ожил: вспыхнуло верхнее освещение, компьютер проснулся и один за другим включились экраны. Я выключила фонарь и поставила на пол. Мой старпом предупредительно смахнул пыль с капитанского кресла и жестом пригласил присесть.

— А знаешь, Арадаль, — усмехнулась я. — Думаю, мы сработаемся.

— Конечно, Тиша. Мы ведь похожи.

Я не поняла, польстило мне это или нет. Иногда я не знала, как к нему относиться: как к пленному старпому «Скитальца» или как к бывшему члену правления Торговой Ассоциации? Мое отношение из-за этого несколько плавало.

Компьютеру нужно было время подумать, корабли, особенно такие большие, не сразу приходят в себя. Только полчаса уйдет на то, чтобы проверить текущее состояние систем. Я задумчиво села в кресло, не зная, чем занять время.

— Когда мы оба были пленниками на «Скитальце», меня обрадовало, что ты торговец. Хоть одно знакомое лицо в этом бардаке, — я раскинула руки, имея в виду корабль.

— Я тоже понял, что ты из наших. Был удивлен, когда узнал, что у тебя собственное судно, но догадывался, что ты была капитаном. Просто считал, что по каким-то причинам ты его утратила.

— Недалеко от истины.

— Я понял это во время боя, — добавил Арадаль. — Кто бы еще успел заметить маневровые?

Он опустился на колени рядом с креслом. Непринужденно болтать на мостике сложно, здесь для этого удобства не предусмотрены.

— Тиша Гласная! — раздался вопль от дверей и раскатился по мостику, командный, резкий и уверенный. Так может орать только капитан.

Я вскочила, да так, что загремели все мои многочисленные украшения. В проходе стояла знакомая фигура, и голос я узнала. Сжав кулаки, в дверях стоял Анатолий Кузнецов в своей распахнутой летной куртке. Я вцепилась в спинку капитанского кресла, чтобы удержать равновесие и удивленно выпучила глаза.

Кузнецов стремительно подошел ко мне. Он немного изменился: на лице темная щетина, глаза красные, с прожилками и в целом немного помят. Сжав кулак у меня перед носом, он проорал:

— Как ты посмела украсть мой корабль?! «Скиталец» был моим! Моим!

Я удивленно оглянулась на Арадаля. Тот ответил непонимающим взглядом и спросил:

— Кто это?

Я отступила на шаг, выдерживая дистанцию — Кузнецов был взбешен, а я еще помнила, что он служил в десанте.

— Ты украла мой корабль! — снова проорал он, и в крике была настоящая, животная боль.

Лицо Кузнецова исказилось, он вцепился мне в горло и сильно встряхнул. Чувствуя, что воздуха не хватает, я попыталась разжать пальцы, но повалилась на колени.

— Отпусти!.. — прохрипела я. — Какого черта?!..

Арадаль бросился вперед, прикрывая меня — я ведь его капитан, так что пока я жива, за меня, по идее, должна драться вся команда. В руке появился нож, и он отогнал Кузнецова прочь. Когда меня отпустили, я прокашлялась и медленно встала. Лезвие дрожало у самого лица Анатолия, задевая щетину, но он не выглядел испуганным. Бывший десантник подобрался и стоял прямо, со зло сцепленными зубами.

— Ты его украла, — хрипло повторил он.

— Отпусти, — сказала я Арадалю. Тот убрал нож, обошел Кузнецова по дуге и встал неподалеку. Взгляд был недоверчивым и подозрительным — Арадаль не понимал, в чем дело. Еще бы, они ведь незнакомы.

Кузнецов никогда не поднимался на «Скитальца», а Арадаль не спускался на «Пальмиру».

— Какого хрена я у тебя украла? — разозлилась я. — Этот корабль я получила честно. А вот как ты к нему пристыковался без разрешения и почему тут находишься? Это частная собственность!

Он тяжело дышал, но больше не пытался наброситься.

— Я тебя ненавижу! — заявил он.

— Кто кого должен ненавидеть, капитан! — последнее слово я произнесла с максимально возможной едкостью. — Ты бросил меня, предпочитая спасать свою шкуру! Наемник! — презрительно бросила я.

— Если бы не ты, Гласная, я бы разбил «Скитальца» в том бою, и он стал бы моим! — начало фразы он начал нормальным голосом, но ближе к концу снова заорал, будто его зациклило на этом корабле. — Ты с самого начала это планировала?

— Полегче! Это ты меня нанял и, между прочим, не заплатил за рейс! Ты мне должен по всем правилам!

— Плевать я хотел на твои правила, — прорычал он. — Ты подставила меня! Я хочу знать, ты нанялась ко мне, чтобы подобраться к «Скитальцу»?! Откуда ты знала, что я собираюсь делать?! Отвечай!

— Прикуси язык! Ты с адмиралом разговариваешь, а не с портовой девкой! — и тут я остановилась.

Обмениваться оскорблениями можно бесконечно, это неконструктивно. Кузнецов сболтнул лишнего, взбешенный до крайности.

— Ладно, Кузнецов, успокойтесь, — предложила я. — Давайте все обсудим, как взрослые люди. Что значит — подобраться к «Скитальцу»? Что вы планировали?

Он резко выдохнул и снова сжал кулак, но крика не последовало. Через несколько секунд он разжал пальцы и опустил руку.

— Нет слов, — пробормотал он. — Нет слов, Гласная, как ты подставила меня. И твое счастье, что я бросил тебя на «Скитальце». Иначе болталась бы в пространстве в мороженом виде.

Я неодобрительно хмыкнула, но про себя согласилась — иначе, как бы еще я заполучила эту груду металлолома и нового старпома?

— Поверь, — я сердечно прижала руку к груди. — Все это чистая случайность. Я нанялась, потому что заложила корабль, мне срочно нужно было заработать. А вовсе не потому, что ты подумал. Кстати, что ты подумал?

— Я охотился за «Скитальцем», — ответил Кузнецов, внезапно успокоившись. — Ты, небось, слышала, какая за него была награда? Он был мне нужен! И его получила ты, провернув все у меня под носом. Ты всех обдурила! Всех!

— Так вот почему на «Пальмире» не было грузов, зато была куча оружия, — усмехнулась я. — Еще и в экипаже наемники. Почему ты взял меня, не пойму?

— Да потому что мой навигатор заболел! — огрызнулся он. — Не сезон! Хрен кого найдешь! Иначе я бы тебя и близко не пустил к «Пальмире»! Аферистка!

— Эй, все законно! — возмутилась я. — До последней закорючки в судебном решении!

— Ага, конечно! Ладно, — он поджал губы, выпятив подбородок. — Твоя взяла. Прилетел выразить восхищение. Когда увидел в новостях, что «Скиталец» твой, глазам своим не поверил!

— Благодарю, — легко ответила я, не вняв ни единому слову. Прилетел он явно по другой причине.

— Признаю, поступил неправильно.

— Неужели? — я подозрительно подняла бровь. Мне ни черта не нравилась эта перемена в поведении.

— Да. Я выплачу причитающийся тебе гонорар… За часть рейса.