Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для догадки мне даже усилий не потребовалось, слишком уж говорящее зрелище — акула, с ее серо-стальной кожей, символизирует немцев; ягуар — британцев. Соперничество ведущих автоконцернов присутствовало и в этом мире — в Сети здесь также популярны плакаты противопоставления акульей морды автомобилей Баварских заводов, и стелящегося в прыжке ягуара на капоте английских автомобилей.
Даже без этого знания мне все стало бы понятно. На противостояние двух наций намекали и цвета — серая кожа акулы прямая отсылка к фельдграу немцев, а желто-коричневая шкура ягуара на колониальную британскую форма. В костюме, похожем на которую, как раз я здесь и сейчас. Причем единственный — остальные мужчины в колониальных мундирах цветов атлантов, классических костюмах, и нарядах строгого корпоративного стиля. Мужчины, а женщины в большинстве — в вечерних платьях, как и Саманта.
Но было в композиции на столе и еще кое-что, из говорящих деталей. Обратив на это внимание я подумал, что вокруг меня становится все больше намеков на протекторат Танганьика. Потому что голова жирафа между оскалившимися хищниками определенно этот протекторат и символизирует. Ведь именно голова жирафа является основной частью герба африканской территории под совместным управлением немцев и британцев.
Присматриваясь к нарядам гостей, я прислушался и к гомону разговоров вокруг. Ожидаемо — английского, как и немецкого, не слышно. В большинстве французский и испанский, мельком слышится тягучий фламандский говор, краем уловил в отдалении даже русскую речь.
Осматриваясь вокруг, я наблюдал происходящее довольно отстраненно. А вот Саманте увиденная инсталляция явно не понравилась. Импульсивная принцесса — это чувствовалась, несмотря на поставленные ментальные щиты, сейчас определенно в ярости. Эмоции в узде она, конечно, держала, но я счел нужным взять дело в свои руки. Отвел ее в тихий уголок на галерее, подозвал официанта и один бокал шампанского отдал принцессе.
— Ты как?
— Все в порядке, — только и ответила она, опасно блеснув желтыми глазами.
— Будешь наказывать? — с прицелом спросил я.
— Кто я такая, чтобы попробовать наказать столь влиятельных людей за подобную дерзость, — язвительно проговорила Саманта. — Я в порядке, двигаемся дальше.
Дальше мы с ней, как и договаривались, внимания не привлекали. Дефилировали по залу, периодически подходили то к одной, то к другой группе гостей перекинуться парой вежливых фраз. Саманта, кроме импульсивной реакции на главное блюдо вечера, больше никак лишних эмоций не проявляла и определенно чувствовала себя как рыба в воде.
Когда мы в очередной раз задержались у галереи, перехватив официанта с шампанским, в зале поднялся небольшая суматоха. У центрального стола появился Валентин Скрипач, собственной персоной. Эксцентричный миллиардер-меценат выглядел под стать собственной репутации — золото, пушистая шуба в пол, грубый по исполнению глазной имплант, светящийся красным. Один имплант, второй глаз у него был натуральным.
Удивлял Скрипач не только нарядом, но комплекцией и внешним видом: абсолютно лысый, и с широкой бородой; через распахнутую шубу заметно выпирающее волосатое брюшко. Да и в целом фигура тяжелая и грузная, а одутловатое лицо с заметно провисающими бульдожьими щеками. Эксцентричный миллиардер неожиданно напомнил мне героя Вин Дизеля из фильма «XXX», только неспортивного и лет на сорок постарше.
Причем, с учетом достижений медицины этого мира, с его средствами Скрипач определенно мог выглядеть как Аполлон последней модели. Но не выглядел. И можно даже с уверенностью утверждать, что собственный образ ему определенно нравится. Да и судя по его яркой экспрессии и живому огню в глазу, здоровья у него — хоть отбавляй.
Ну… — новым взглядом посмотрел я на эксцентричного миллиардера. В принципе, когда все вокруг носители оболочек Аполлонов, подобный облик как самовыражение определенно имеет смысл.
Следом за миллиардером порхала стайка девушек — и если Скрипач выглядел как сутенер с улицы Бальмонта, то все они — как его подопечные. Едва скрывающие наготу… даже не скрывающие, а подчеркивающие частичную наготу кожа, меха, неоновый китч ярких цветов.
Да, среди классических нарядов приглашенных гостей Скрипач со своими спутницами несомненно сумел выделиться.
Пока я рассматривал хозяина вечера и размышлял над его концепцией внешнего вида, сам миллиардер уже что-то вещал. Не сильно стоящее внимания — вполне обыденные заученные тезисные фразы про древний мир, традиции и прелесть борьбы человека за место под солнцем. Эти ремарки он вплетал в дежурное и довольно скучноватое приветствие гостей.
В какой-то момент мое внимание привлекла дама с азиатскими чертами лица из его свиты. Она как раз неприятно смеялась — широко открывая рот и оголяя десна. Я узнал этот смех, как узнал и блестящую, люминесцентную красно-зеленую татуировку дракона на всю спину. И не только на спину — выше пояса у яркой девушки из одежды не было ничего, кроме двух крестов алой липкой ленты на сосках. Определенно, это та самая дева, что ожгла меня взглядом на балу в Республиканском дворце и сильно расстроила Зоряну.
Пока я отстраненно слушал ораторствующего миллиардера и наблюдал за одной из его приметных спутниц со светящейся татуировкой, к нам — неожиданно для меня, но совершенно естественно для Саманты, судя по ее реакции, подошел барон Нидермайер.
С прошлой нашей встречи барон ничем не изменился Один из немногих здесь к классическом, а не полувоенном костюме в колониальном стиле. Скуластый, широколицый, уверенный в себе.
— Мисс Паркер, — учтиво приветствовал Саманту барон, и вопросительно посмотрел на меня.
— Круз. Том Круз, — представился я, пожимая протянутую руку.
— Рад познакомится, — дежурно произнес Нидермайер и потеряв ко мне всякий интерес, повернулся к Саманте: — Ваша машина готова. Оруженосцы и гид ждут у красной беседки у пруда.
Меня барон не узнал, совершенно явно. По-прежнему не обращая на меня внимания, Нидермайер достал из кармана и протянул Саманте тонкий планшет в кожаном чехле.
— Это маршрут вашего следования и мест охоты.
Когда Нидермайер произнес слово «охота», в голосе его явно почувствовалась нескрываемая двусмысленность. Я, переместив с оратора-миллиардера на барона все внимание, посмотрел на него новым взглядом. И подумал, что в республиканском дворце он ведь не просто так приглашал Саманту на танец — получается, знал, кто она. И что-то мне подсказывает, что барон Нидермайер — один наделенных запретным знанием устроителей опасных развлечений. Раз он здесь и сейчас помогает Саманте организовать охоту.
Это «ж-ж-ж» определенно неспроста, но время вопросов придет позже. Сейчас же я вновь обратил внимание на эксцентричного хозяина вечера. Он как раз вещал о человеческой природе, страхе смерти и битве молодого человечества с доминирующими в природе хищниками, в результате которой именно здесь — в Африке, человек разумный начал делать первые шаги к тому, чтобы подняться на верхушку пищевой пирамиды.