Договорив, Скрипач попросил зрителей немного подождать. Оставив своих растекшихся по залу ярких спутниц развлекать собравшееся общество, сам миллиардер удалился для решения, как он сказал, организационных вопросов.

— А вы… Том… Том, верно же? — обращаясь ко мне, словно невзначай вдруг отвлекся Нидермайер.

В голосе барона мелькнуло откровенное, абсолютно нескрываемое пренебрежение. Пренебрежение, явно диссонирующее с замаскированным, но все же такому эмпату как мне заметным подобострастием, с которым он общался к Саманте.

Трюк с «кто здесь?» в общении с бароном я уже использовал, и повторять не стал. Узнает еще. Просто сделал вид, что его слова не слышал.

— Томас? — когда пауза стала совсем неудобной, вновь обратился ко мне Нидермайер.

Я снова его проигнорировал, внимательно наблюдая за одной из дам. В весьма интересном наряде — вместо одежды у нее лишь присутствовали наклеенные на кожу угловатые черно-серебряные накладки. Определенно намек на моду корпоратов, только вот наклейки присутствовали ровно на тех областях тела, которые в приличном варианте женских строгих корпоративных костюмов наоборот открыты. Так что тело девушки практически полностью было представлено чужим взорам во всей красе.

— Том, господин барон хочет тебя о чем-то спросить, — прильнула к плечу и чуть сжала мне локоть Саманта. В голосе ее определенно послышалась скрываемая смешинка, что не укрылось от внимания барона.

— Да? — взглянул я в желтые глаза Саманты. — Ах, это вы ко мне обращались… — обернулся уже к моментально покрасневшему Нидермайеру. — Простите, я подумал что-то скрипело. Еще раз прощу извинить.

Когда после моих слов Саманта рассмеялась, с нескрываемым чувством собственного превосходства, Нидермайер и вовсе побагровел, став по виду словно спелая слива.

— Так что вы хотели? — поинтересовался я у барона. И между делом отметил, что вокруг нас словно невзначай трутся самые разные люди. Судя по одежде охотники, как и мы. Только столь юных как мы среди них не видно, все больше умудренные сединами. Не было среди них еще и одаренных — вдруг обратил я внимание. Эта мысль кольнула догадкой, и прокрутив в памяти все время присутствия здесь, я вдруг понял, что кроме нас вообще не видел тут одаренных.

— Том, — укоризненно произнесла вдруг Саманта.

После ее слов я понял, что прокручивая в памяти прогулки под крышей особняка, я вновь пропустил вопрос барона.

— Ах простите извините, какой-то я сегодня сам не свой, — даже почти искренне произнес я, осознав, что Нидермайер несколько секунд назад вновь меня о чем-то спросил.

— Кого вы хотите взять завтра? — практически сквозь зубы поинтересовался донельзя разозленный моим невниманием барон.

Выглядел он сейчас как плохой актер в дешевом, снятом на коленке сериале. Явно было, что озвученный вопрос совершенно не то, что он желает мне сейчас сказать. Саманта в этот момент вновь едва сжала мою руку, словно попросив вести себя прилично.

— Я с удовольствием взял бы парочку крокодилов, но моя леди настаивает на большой пятерке, — ответил я, и посмотрев в желтые хищные глаза, склонил голову перед желанием спутницы.

— Достойно, — кивнул Нидермайер. — С оружием определились?

Говорил он теперь сдержанно и с нежеланием — как будто хлебнул горячего чаю, выплюнуть нельзя, а вопросы задавать необходимо. Причем ему явно беседа удовольствия не доставляла. И — я уже уверился в этом, говорил он совершенно не то, что ему хотелось.

— Нет, — лишь покачал я головой, не демонстрируя никакого предметного интереса к вопросу.

— Нет? Вы точно охотник?

«Мальчик, ты зачем сюда вообще пришел?» — прямо сказала мне интонация барона.

— Я без пиетета к охоте. Моя леди в этом деле разбирается гораздо лучше меня, — вновь комплиментом кивнул я Саманте.

— Я считаю, что каждый мужчина, если ступает на землю Африки, должен хоть немного разбираться в оружии, — удивленно и с показательным пренебрежением сноба произнес Нидермайер.

— А кто вам сказал, что я не разбираюсь в оружии? Тем более оружие для охоты, в нем сложно не разбираться, — пренебрежительно фыркнул я. И продолжил, невежливо перебив барона: — Если мы говорим о Северной Америке, а я из Британской Калифорнии, и в первую очередь говорю о ней… Если мы говорим о Северной Америке, подразумевая больших медведей, то без сомнений нужен 338 Винчестер Магнум. Если без медведей — 30–06. Добавим весь остальной мир, и единственный разумный ответ — это 375 Голланд-Голланд Магнум, нестареющая классика.

Моя отповедь явно привлекла чужое внимание. Причем я хорошо чувствовал — многие гости, собравшиеся рядом и делающие вид что заняты своими делами, готовы были со мной поспорить. Но влезать в беседу никто почему-то так и не стал.

— Дорогая, ты же приготовила мне хорошего африканца? — обернулся я к принцессе.

— Конечно, дорогой, — с обворожительной улыбкой кивнула мне Саманта.

Судя по блеску глаз принцессы, я — как нелюбитель охоты, сумел ее впечатлить. Еще бы — ведь это не я сейчас говорил, а Крейг Боддингтон, один из самых знаменитых охотников моего мира. Я когда в прошлой жизни нарезное оружие себе выбирал, на его интервью наткнулся и цитату запомнил.

Нидермайер хотел что-то сказать, но я еще не закончил, вновь перебив его на взлете. И говорить начал не для него, а для прислушивающихся к нашей беседе гостей на галерее — которые слышали нас даже на приличном удалении, явно с помощью усиливающих слух имплантов. Даже начал не сколько говорить, сколько троллить и стебаться над чужой тонкой душевной организацией.

— Конечно, вы сейчас можете рассказать мне и про 416 Ригби, или о пресловутом 700 Нитро экспресс, но… если среди своих, в узком кругу, мы же понимаем, что это все больше к дедушке Фрейду, а не к насущной необходимости? Зачем большие пушки, если есть старичок 375? Все остальное от лукавого, и, не побоюсь этого слова, самое настоящее преступление против хорошего вкуса. Если только не имеет место эксклюзивная эксцентричная экспрессия, как у нашего гостеприимного хозяина вечера, или ты не Фредерик Джексон, который даже иланда брал с 8-го калибра, чтобы уж наверняка.

Нидермайер не сразу нашелся, что мне ответить. Скомканно попрощавшись, он неожиданно свернул беседу. Внимание к нам моментально ослабло, и я даже захотел отвести Саманту в сторонку, поинтересоваться с чем связано. Но не успел. В зале вновь появился Скрипач, причем сейчас его сопровождала группа гладиаторов. Самых настоящих, как будто сошедших с исторических гравюр.

С появление миллиардера все еще облизывающие нас вниманием господа и дамы окончательно ушли в тень. Было отчего — как Скрипач начал говорить, стало очевидно, к чему был его предыдущий экскурс в историю человеческого шествия по пищевой пирамиде. Это я понял, когда он попросил гостей в центре зала разойтись, и едва люди двинулись в стороны, как пол начал расходиться. Открывая яму бойцовской площадки внизу, по периметру которой были установлены клетки с хищниками.