– по лестнице кто-то поднимается. Спускаюсь, а навстречу мне идут двое здоровых мужиков в кожаных куртках. А у Вадьки как раз недавно такая же откуда-то появилась, сказал – по дешёвке на распродаже таможенного конфиската купил. И я решила почему-то во дворе подождать немного, сама не знаю чего.

Минут через пятнадцать эти двое вышли, пошли на помойку и выбросили в бак две бутылки из-под водки, такие, как я принесла. Мне очень страшно стало, но я снова поднялась к той квартире и послушала под дверью, войти не решилась. Приложила ухо к дверной щели. Мужик не храпел, а стонал.

Я пошла домой, вернее, к Вадиму. Решила уйти, пока не сильно влипла во что-то ужасное, как я это всё поняла. Даже не стала его ни о чём спрашивать, просто сказала, что не хочу быть соучастницей таких дел.

Он меня убеждал, что «эти люди» уже и не люди, а спившиеся подонки, на тот свет они сами скоро отправятся, без всякой посторонней помощи. А в квартире нормальные жильцы поселятся, от этого всем только польза… Но мне так страшно и противно стало, что все остатки чувств улетучились, я вещи собрала и уехала домой.

Так что я сейчас и без работы, и без мужа. Но я всё равно рада, что этот опыт у меня был, хоть что-то в жизни понимать стала. Вот, готовить почти научилась, – закончила Неля почти весело.

– Да, рис с морковкой ты точно приготовишь, я знаю, – засмеялась Татьяна.

– А что? – с гордостью ответила Нелька. – Вот сейчас это же замечательное блюдо, по твоему рецепту, с мясом попробую сделать, я уже на эксперименты даже способна. Хорошо хоть продукты в городе появились, я сейчас дома ответственная за их добычу.

– Нелька, звони периодически, мало ли у кого что-нибудь в плане работы появится, – сказала Татьяна на прощанье. – Мой телефон ты знаешь, Нинин тоже, и я тебе домой теперь могу позвонить, если что-то интересное возникнет. Но пока я тоже без работы.

Криминал в начале девяностых был повсюду, порой сталкиваться с ним доводилось в самых неожиданных местах. Татьяну на короткое время занесло работать в медицинское учреждение, где помогали инвалидам с разными физическими недостатками как-то приспосабливаться к жизни в мире здоровых людей. И раньше-то там денег больших не водилось, а в смутные времена поток средств от государства почти иссяк.

Но вдруг случилось чудо! В институт приехал некий благотворитель с большой свитой. По городу он передвигался на роскошном огромном внедорожнике с крякалкой и эскортом сопровождающих машин поскромнее. Привезли подарки детям, воздушные шарики и обещания перечислить на счет бедствующего учреждения значительную сумму.

Принимали его как могли торжественно, чуть ли не с поклонами в пояс. Детишек с различными увечьями собрали в холле, персонал утирал слёзы умиления. Детки по знаку главного врача, седого профессора, посвятившего всю жизнь помощи инвалидам, хором скандировали:

– Спа-си-бо! Спа-си-бо!

Благотворитель лично раздавал подарки и красовался перед телекамерой, время от времени поглаживая увечных деток по головкам.

И вдруг Татьяну охватило беспокойство: вроде бы в рядах его свиты мелькнуло знакомое лицо. Она напрягла память, пытаясь вспомнить, где она могла встречаться с этим человеком – в мэрии? В каких-то организациях, где она пыталась найти работу? Ещё раньше, в институте?

Вспомнила! Да ведь это тот самый тип, который попал в кадр уличного фотографа, когда тот снимал Женьку!

Татьяна вздрогнула от охватившего её страха и почувствовала, как кровь бросилась в лицо. Хорошо, что на неё никто не смотрит, всё внимание обращено на мецената и его команду. Татьяна потихоньку переместилась в последний ряд зрителей и стала издали изучать заинтересовавшего её мужчину.

Да, это, без сомнения, был он – Валера, запечатлённый на фотографии вместе с Женькой в том памятном и недобром девяносто первом году, сожитель Валентины. Высокий плотный мужчина лет сорока пяти, можно сказать, красавец, с мужественным лицом и уверенными жестами. Похоже, его дела идут хорошо: одежда и ботинки новые и явно дорогие, место в свите своего босса занимает хотя и не самое близкое к телу, но и не последнее.

Татьяна немного успокоилась: ведь он-то её не знает, бояться нечего. «Интересно, как дела у Валентины? – подумала она. – Давно с ней не разговаривала, надо позвонить и узнать, нет ли новостей. Заодно выяснить, что она знает про своего бывшего. Может, напрасно я человека подозревала, и всё это одни совпадения».

Между тем церемония вручения подарков подошла к концу, благотворитель в сопровождении своих сподвижников направился к выходу. За ним бросились руководители и врачи медицинского центра, пытаясь на бегу рассказать о своих насущных проблемах и умоляя о милосердии к детям-инвалидам. Тот милостиво кивал и обещал не забывать, а его свита принимала прошения от врачей, которые те предусмотрительно заготовили в письменном виде.

В этот момент Татьяна почти поверила в бескорыстие и человечность бизнесмена, но спустя некоторое время эта иллюзия была разрушена.

Во внутреннем полузакрытом дворе была организована небольшая станция вроде как автосервиса, укрытая от посторонних глаз высоким забором. Даже с верхних этажей здания был виден только въезд с раздвижными воротами на её территорию. Татьяна как-то поинтересовалась, кому принадлежит это заведение, но в ответ получила кривую усмешку и совет не лезть в эти дела и заниматься своей работой.

Через пару дней после визита щедрого благотворителя Татьяна увидела, как в эти наполовину приоткрытые ворота буквально втаскивают какого-то парня. Его волокли два здоровых амбала, он упирался изо всех сил, что-то кричал, но его затолкали внутрь автомойки и закрыли ворота.

На другой стороне улицы Татьяна заметила знакомый внедорожник с тонированными стёклами с двумя машинами сопровождения. Когда ворота закрылись, внедорожник и его охрана медленно двинулись прочь.

Всё стало понятно – благотворительность в обмен на предоставление территории для тёмных дел криминального авторитета. И вряд ли руководство этого богоугодного заведения оставалось в неведении относительно деятельности вечно закрытого «автосервиса».

Татьяна всё не могла решиться позвонить Вале, боялась, что та, услышав о связи своего бывшего сожителя с бандитской группировкой, потеряет от страха голову и наделает глупостей. Но однажды вечером зазвонил телефон, и в трубке раздался возбуждённый голос Валентины:

– Танька, что сейчас было! Ужас! У нас в квартире обыск был, всё перевернули и у меня, и на кухне, и в коридоре на общих антресолях! Меня допрашивали, и всё из-за Валерки этого проклятого!

Татьяна с трудом вставила:

– А причина-то какая, почему к тебе пришли? Он ведь давным-давно у тебя не живёт?

– Да он сотворил что-то