Учительница, на его счастье, была ещё в школе. Подозрительно принюхиваясь, она продиктовала домашнее задание. Юра понёсся домой, забыв эту чёртову колбасу на парте.

На лестнице вспомнил, вытер пот со лба и побежал опять в школу. На пороге класса увидел, как учительница, сняв газетку, в которую была завёрнута колбаса, подозрительно рассматривает погрызенный конец. Юра не нашёл ничего лучшего, как сказать:

– Это вам, спасибо за помощь, извините, что в таком виде!

И понёсся назад. Славик за это время успел съесть три стаканчика мороженого, которое он извлёк из морозилки. Юра схватил обёртки, которые тот бросил на пол, скомкал их и сунул себе в сумку – попытался замести следы не предусмотренной распорядком дня трапезы.

Сели делать уроки. Вернее, Юра сел, а мелкий пакостник отказался принять в этом хоть какое-то участие, включил видеомагнитофон и стал смотреть дебильные мультики для дошкольников.

Юра, будучи кандидатом технических наук, с честью справился со школьными заданиями, призвав на помощь по телефону всех своих знакомых.

Когда пришла мамаша, оказалось, что Славик потерял голос, и из носа у него льётся водопад соплей. Кроме того, он всё время икал, распространяя вокруг себя сильный запах копчёной колбасы. Мамочка раскудахталась, стала мерить у сыночка температуру и допрашивать: как прошёл день?

Славик, утирая сопли, трагическим голосом рассказал, что Юра съел почти всю колбасу, а его, Славика, вместо супа заставил есть мороженое. Якобы гувернёр поленился суп разогревать, а холодный есть было очень невкусно, и воспитатель, наорав на несчастного ребёнка, вылил всю тарелку в унитаз.

– А обёртки от мороженого он спрятал в своей сумке, если не веришь, посмотри сама, я правду говорю, – вдохновенно и очень убедительно врал поганец.

Естественно, после этого Юра был с позором изгнан без всякой оплаты, слава богу, папаша ещё к этому времени не вернулся. Мамочка пообещала, что если обнаружится в доме какая-нибудь пропажа, Юрку найдут и вытрясут из него всё в тройном размере. Незадачливый гувернёр ещё месяца три дрожал и дёргался от каждого звонка.

Так пытались выжить в новой капиталистической России бывшие инженерно-технические и научные работники среднего возраста. Молодёжи доставалось не меньше, но молодые все эти удары переносили легче и наслаждались обретённой свободой, а вернее – вседозволенностью. Старшие так не могли.

В один из пасмурных питерских дней Татьяна рыскала по ларькам возле метро в поисках дешёвых продуктов. Овощи продавали в основном прямо с грузовых машин, образцы продукции с рукописными ценниками подвешивали в сетках на бортике.

Татьяна медленно шла вдоль длинного ряда крытых грузовиков, нацелившись купить свёклы для борща, не замечая плакатов с призывами купить «самую рассыпчатую картошку» и «самый сладкий лук».

Вдруг её взгляд упёрся в большой плакат, изготовленный из картонной коробки и прикрученный толстой проволокой к заднему бортику грязного скособоченного грузовика. На картонке чёрным фломастером очень крупно было написано: «МАРКОВ КАРАТЕЛЬ!!!»

Татьяна замерла. Сразу вспомнился виденный в детстве фильм про войну, где мальчик бежал по лесу от немецко-фашистских карателей и пытался предупредить партизан о человеке, который их предал. Он ножом царапал на стволах деревьев: «Глушко предатель» в надежде, что свои прочитают, даже если он не сможет до них добежать.

Кто-то взял Татьяну за руку и вывел из глубокой и совершенно неуместной в рыночной толчее задумчивости. Она вздрогнула, обернулась и увидела Нелю. Та, по-видимому, тоже занималась покупкой овощей, её сумка уже была почти полная.

– Нелька, привет! – обрадовалась Татьяна. – Смотри, какое предупреждение повесили! Интересно, кто такой Марков и что значит «каратель»? Полицейский, наверное, очень злобный, или, может быть, контролёр какой-нибудь? Всех штрафует и гоняет, небось.

Неля засмеялась и не успела ответить, потому что тут же из недр машины высунулся весёлый пожилой дядечка (явно кавказской национальности) с огромной сеткой морковки в руках и стал привешивать её рядом с плакатом.

– Дэвушки, пакупайтэ Марков, каратель настоящая! Красная, крупная, сладкая, ни у кого лучше не найдёте! – завёл он свою песню.

Татьяна хлопнула себя по лбу и расхохоталась. Да, на рынке вредно слишком глубоко задумываться, можно в другое пространство улететь, а там глядишь – и без кошелька останешься. Но «карательную» морковку покупать не стала.

Они с Нелей отошли в сторонку поговорить.

– Ну ты подумай, как всё просто оказалось, – сказала Татьяна. – А у меня уже мозги набекрень от этих ценников безграмотных. Продукты ещё что, а на вещевом рынке такое прочитать можно, особенно если китайцы торгуют – обалдеть!.. Что не звонишь? Как дела? Работу нашла? – стала она расспрашивать Нелю.

– Ой, Таня! Да я не звоню никому, похвастаться нечем. Не хочется плакаться, всем сейчас трудно, – неохотно ответила та.

Но Татьяна продолжала теребить Нелю расспросами:

– Вот именно, всем трудно, надо пытаться как-то помогать друг другу, если получится. Я сейчас тоже без работы, в поиске. Уже чего только не перепробовала после мэрии! А ты что делаешь? Как твой Вадька, работает в риэлторском агентстве?

– Не знаю. Мы расстались, я сейчас с родителями живу, – призналась Неля. – Не работаю пока. Мама уже, на наше счастье, пенсию получает, ей с работы пришлось уйти, а вот отец работает, кое-что ещё платят на их заводе. А ушла я от Вадима… Ну, в основном из-за этой его работы всё и разрушилось у нас.

– Что, денег не платили совсем? – спросила Татьяна. – Так в этих так называемых агентствах никому не удаётся ничего заработать, другую работу искать надо.

– Всё наоборот, – вздохнула Неля. – Вдруг стал приносить деньги, и неплохие. Я сначала обрадовалась, а потом, когда всё узнала…

Неля замолчала.

– Что узнала-то? – допытывалась Татьяна.

– Я подозревала, что это как-то с криминалом связано, но не могла понять, как, – поколебавшись, начала рассказывать Неля. – А однажды он попросил меня отнести сумку с продуктами в одну квартиру, обменом которой они занимались. Вроде как там пенсионер живёт одинокий, это ему помощь от агентства.

Ну, я в сумку заглянула. Там действительно продукты были кое-какие и две бутылки водки. Ключи от квартиры Вадим мне дал, я удивилась – откуда у него ключи? Он велел утром всё это отнести, в десять часов утра, не позже, и оставить в прихожей, дальше в квартиру не ходить.

Не понравилось мне всё это. Но я пришла в квартиру в десять, открыла, поставила сумку и заглянула в комнату. Там лежал на кровати в ужасной грязи какой-то мужик и то ли храпел, то ли хрипел. У стены заметила батарею пустых бутылок. Я испугалась, конечно, и вышла из квартиры, дверь заперла.

Слышу