— Госпожа Ветана, помогите, а?

— Что случилось?

Я отложила книгу и принялась обуваться.

— Госпожа Ветана, у нас Шнырька избили. Помогите, а?

Я нахмурилась.

— Шнырька?

Выяснилось, что ребята сбились в стайку и оборудовали под жилье одну из прибрежных пещер. Подрабатывали в порту, то принести чего, то позвать кого, и не всем это нравилось. Стайку решили выжить из порта более решительные конкуренты. Принялись отлавливать мальков по одному и лупить, что есть мочи. А мне предлагалось пойти и полечить одного, особо избитого. Кстати — бесплатно.

Мальчишка обещал отработать или помочь чем, но я не приняла эти слова всерьез.

Впрочем, и лечить не отказалась.

Что ж я — полная скотина? Мальчишке плохо, а я буду плату трясти? Но…

— Тебя как зовут?

— Шнурком кличут.

Я едва не хихикнула. Мальчишка был действительно похож на шнурок — длинный, тощий, нескладный. Да и забавно — Шнурок и Шнырек. Сдержалась, понимая, что мне этого в жизни не простят.

— Шнурок, давай договоримся? Что я вам помогу — никому ни слова. Сам понимаешь…

— Да понимаю я. Помогите, госпожа Ветана. А мы чем сможем, отслужим. Хороший он, Шнырек…

Я вздохнула, и махнула рукой. На то и маг жизни, что в помощи никому не откажет.

* * *

Нам пришлось выбираться из города и идти достаточно далеко по берегу. В туфли мне тут же набился песок, я подумала пару минут, и разулась. Босиком было намного удобнее. Да и кто меня тут видит, чтобы читать лекцию о хороших манерах? Песок приятно холодил ноги, то там, то тут попадались ракушки, выброшенные на берег жестоким приливом, иногда ступни щекотали клочки водорослей, мне вдруг захотелось побегать босиком по воде, но я сдержалась.

Больной ждет.

Пещерка оказалась небольшой, но очень уютной. Вход был устроен так, что ее не заливало во время дождя, мальчишки натащили в нее старых ящиков и бочек, устроили нечто вроде кроватей, засыпали все соломой и сухими водорослями, в центре пещеры горел костерок в специально огороженном очаге, а неподалеку лежал мальчишка лет двенадцати и тихо поскуливал. Видимо, боль была такая, что сдержаться не получалось.

Рядом сидело еще шестеро ребят разного возраста, лет от восьми до двенадцати. Все они смотрели на меня настороженными глазами, а один так и откровенно зло. Но молчали. Первой пришлось заговорить мне.

— Мое имя Ветана. Я лекарка. Пришла помочь.

— А чего за это хочешь? — независимо шмыгнув носом, поинтересовался один из мальчишек.

— А чего с вас взять?

— Нечего.

— Вот я ничего и не хочу.

— Так не бывает…

— Тогда я сейчас помогу вашему парню, а вы сделаете вид, что меня здесь не было, — отрезала я.

Я не боялась, хотя такие стайки могут быть опасны. Но — не получалось вот. Я видела перед собой только мальчишек. Опасных, жестоких, но детей, которые беззащитны перед окружающим миром, как и я сама. Просто… у меня хоть дар есть, а у них вообще ничего.

Мальчишки нехотя расступились. Я опустилась на колени рядом с парнем.

— Ну-ка, погляди на меня…

М-да, измолотили его — словно пшеницу обмолачивали. Лицо — сплошной синяк, глаз не видно, из носа засохшая струйка крови, явно сотрясение мозга, а сколько синяков… рука вывернута… ну тут вывих, ребра, кажется, сломаны, повезло, что легкие не пострадали, оп-па…

Еще и нога сломана.

— Как он сюда доковылял-то? — вслух подивилась я.

— Увидели, разогнали тех… высказался кто-то из детей, а его сюда принесли.

Я кивнула.

— Значит так. Воды нагреть, ему надо раны промыть. Есть в чем?

Для этого нашелся котелок, дырявый с одного бока и тщательно залатанный. Вода из него не выливалась, но подвешивать приходилось полубоком. Я осмотрела его и признала достаточно чистым. Потом посмотрела на Шнурка.

— Иди, мой руки, да посильнее три. Помогать будешь, подавать, что скажу.

Сама я уже деловито выкладывала на чистую холстину бинты, залитые воском, пинцеты, щипчики, лубки, которые по моей просьбе выстругивали из дерева… хорошо, что взяла с собой.

Попросила подбросить топлива в костер — и приступила к работе.

Дар послушно пел в кончиках пальцев. Мальчишки и не заметят пару случайно проскользнувших искорок, в тенях от костра, а я знаю, что больному будет полегче. Выздоровеет быстрее, опять же, последствий не будет — сломанные кости болят к непогоде…

Шнурок послушно держал, вытягивал, подавал, мальчишки поглядывали с уважением — зверями на меня посмотрели только один раз, когда я рывком поставила мальчишке руку на место, и тот заорал, что есть силы. Маковое молочко — и то не помогло. Большую дозу я давать боялась, а маленькая все не сняла. Эх, дети-дети…

Наконец, все было сделано, ребра туго перебинтованы, лубки наложены, а я откинулась спиной на большой камень, отдыхая от тяжелой работы. Часа два возилась…

— Ффуууу… Попить дайте?

Воду мне поднесли в глиняной чашке грубой работы, но чистой. Видно было, что мыли. Я попила, и поблагодарила.

— Спасибо, ребята. Все, теперь вашему другу только лежать.

— Долго лежать-то? — говорил со мной тот, кто смотрел самым неприязненным взглядом. Видимо, вожак стайки. А Шнурок то ли его распоряжение нарушил, то ли еще что…

— Дней двадцать. На ногу ему пока наступать нельзя, костыль сделайте, что ли? Останется хромым на всю жизнь — плохо будет. Но это дня через четыре. А до того и не вставать даже. Поняли?

Сотрясение мозга никто не отменял. Я его подлечила, но полностью убрать не смогла — возможности не было. Когда я закончила работу, уже давно стемнело. Я вымыла руки, тщательно отряхнула платье, и посмотрела на ребят.

— Проводите меня домой? Шнурок?

— Да, госпожа Ветана.

— А завтра за тебя кто работать будет? Полночи пробегаешь?

Главаренок ворчал привычно, только я вдруг отчего-то разозлилась.

— Вы бы, молодые люди, своего друга в лечебницу принесли. Ведь умереть мог.

И вот тут словно по пещере холодом потянуло. Тут и так тепло не было, но…

Ребята смотрели на меня так, что я растерялась. Словно я только что предложила им с обрыва кинуться.

— Туда? Никогда!

Главареныш вдруг стал серьезным, словно на похоронах. Я окончательно растерялась.

— Лучше уж сразу сдохнуть, — протянул кто-то из ребятни.

— Объяснитесь?

— Чего вам объяснять?

— Что не так с лечебницей? — резко спросила я. Ответом мне было молчание. — Рассказывайте, — надавила голосом я. — Мы в одном городе живем, так что знать я должна. Мало ли что…