Мужчина просто расцветал при виде меня, улыбался, дарил цветы и сладости… Видимо, понял, что герцог получил от ворот заворот, и оценил по достоинству. Или решил, что это из-за него.

Вслух он пока ничего не говорил, но мне было откровенно неуютно.

Ох, лишний раз понимаю, что нельзя, нельзя ничего себе позволять на работе. Никаких личных отношений. Или уж выбирать — так раз и на всю жизнь, а то добром не кончится. Вот как сейчас.

Могу ли я выбрать Бертена?

Довериться ему и в большом, и в малом, сказать — милый, я не простая девчонка с улицы, я немножко благородных кровей, маг жизни и… и все остальное?

Мне было страшновато.

А и не доверишься — как потом в глаза смотреть будешь, когда все откроется? Правду, как и нос на лице не спрячешь. Хоть ты платком по брови умотайся, рано или поздно, так или иначе…

Страшно.

А тут и служительницы подметили, что Бертен ко мне неравнодушен. Пошли шепотки, сплетни… я махнула рукой и не прислушивалась. Пусть болтают, чем больше обсуждают мои дела, тем меньше будут обращать внимание на мои интересы. А они были…

Мы ведь на каждого человека ведем нечто вроде карточки. Бывает такое, попал он к нам, так записали, чем болел — как лечили, а второй раз попадет, достанем, да и посмотрим. Мало ли…

И в том числе пишем, сколько лет, кем работает, какого числа больной пришел, какого ушел…

Я хотела просмотреть записи, и попробовать вывести нечто вроде закономерности. Но вот как сортировать?

По лекарю?

По числу?

По молодости-работе…

Мы ведь не спрашиваем, одинок ли человек, есть ли у него семья… это служительницам рассказывают, когда те спросят. И опять возвращаюсь к тому, с чего начала. Как угадать, что этот ушел, а того — ушли?

Я и отдаленно не представляла. Только начинать с чего-то надо!

* * *

— Госпожа Ветана…

Когда моего плеча легонько коснулся мужчина, я даже не вздрогнула. Просто открыла глаза. Полежала пару минут, привыкая к происходящему вокруг, всмотрелась в темное пятно.

— Здравствуйте.

Рыжий ворюга, имени которого я так и не знала, улыбнулся мне в ответ. В темноте блеснули зубы.

— Доброй ночи.

— Я вас ждала раньше.

— Уж простите. Жизнь у нас тяжелая, иногда и хочешь прийти, а не получается. Работа…

Я кивнула.

— А у меня для вас новости, только вот хорошие или плохие — не знаю.

— О моем сыне, госпожа Ветана?

Я вздохнула, и поведала все то, что узнала от мальчишек, не упоминая источник информации. Потом добавила свои наблюдения, и развела руками.

— Кажется мне, что это — так.

Мужчина слушал, глаза его в темноте вспыхивали недобрыми огоньками, а когда я закончила, молча поднялся, прошелся по комнате…

— Спасибо, госпожа Ветана.

— Я удивлена, что вы об этом не знаете…

— А ничего удивительного тут нет. Мои интересы лежат в другой области. Но надо будет кое с кем поговорить…

Я покачала головой.

— Прошу вас, не упоминайте обо мне?

— Разумеется, госпожа Ветана.

— Почему-то у меня дурное предчувствие.

— Вот как? Что ж, буду вдвойне осторожен.

Только сказано это было без души. Так, чтобы я успокоилась и отвязалась. Ох, плохо.

Вор откланялся и ушел. Я же долго не могла уснуть. Лежала на кровати, смотрела в потолок, думала, что хорошим это дело не кончится. Кто бы не наладил работорговлю, он умен, хитер и осторожен. И защищать себя наверняка умеет.

Но что я могу сделать?

Ничего.

Только то, что уже сделала.

* * *

— Госпожа Ветана! Срочно!!!

Предрассветный час у нас самый сложный, ни разу без гадости не обходилось. Вот и сейчас…

Я в ужасе глядела на несчастную девушку. Наверное, она была красивой. Может быть. Сейчас же…

М-да, лицо из-за синяков не видно, тело все… изуродовано, иначе не скажешь, клочка чистой кожи нет, где не синяк, там ссадина, где не ссадина, там ожог…

А еще ее явно изнасиловали.

И выкинули из кареты у причала, в воду, надеясь, что она утонет.

Не дождались.

Холодная вода привела девчонку в чувство, кое-как ей удалось зацепиться связанными руками за плавающую в воде доску, и она — держалась. Долго бы не вытерпела, да только Светлый помог. Или Темный подшутил, учитывая ночное время? Вынес на причал исключительно недобропорядочного гражданина. Что уж он там делал — краденое толкал, или контрабанду принимал, история умалчивает, но увидев девчонку в воде, нырнул и вытащил ее. Позвал стражу, а сам скрылся.

Стражники пришли в ужас, закутали бедолагу в плащ, и опрометью кинулись в лечебницу. И попали аккурат на мое дежурство.

Теперь бедолага лежала у меня на столе, и надо было что-то делать.

— Все — вон, — скомандовала я. — Лиана, живо за кипятком.

А сама принялась осматривать девчонку более тщательно, уже не пряча свой дар. Пока никто не видит, а ей все равно, ее сейчас хоть чем и как…

Ага.

Внешние повреждения — это не страшно. А вот внутренние…

Разрывов у нее там — страх сказать.

И не только спереди, но и сзади… извращенцы клятые! Темного крабом — и им в глотки! А еще переохлаждение, кровопотеря, и опасность воспаления легких.

Вот последнее и…

Золотистые искорки ручьем потекли с моих рук, впитываясь в кожу. Сейчас я уже могла ими управлять, сколько уж учусь.

Внешние раны не заживут, нет. Но последствий не будет. И самые страшные разрывы подсократятся, и детей она иметь сможет, и не заболеет ничем. Хватит уже — досталось девчонке.

Оххх.

А это что?

В самом дальнем уголке тела теплилась новая жизнь.

Беременность?

От насильника — или от кого-то другого? Как тут определишь? Вроде как недавняя, может день-два, может, чуть больше. Но я ж не знаю, что и как?

Знай я точно, что это от насильника, я бы сейчас вызвала спазм, и не было бы этого зародыша. Каплей крови больше, каплей меньше — не страшно. Девушка и не узнала бы. Все одно, от дурного семени не жди доброго племени. От некроманта целитель не родится, окрас не тот. Но я не знала. И… не хотелось мне этого делать. Спасать жизнь — одно, прерывать — другое. Как магу жизни, мне это решительно не нравилось.

— Вот, госпожа…

Лиана послушно поливала мне на руки, я тщательно отмыла пальцы — еще не хватало грязь занести в рану, маг ты там, не маг, она не разберет, и приступила к работе.