поняла то, что он не сказал вслух: если поставить между мной и Эйвой солдат, это приведет только к тому, что кто-то из них пострадает. Такое уже почти произошло – с Юрием.

Не в первый раз я обдумывала, не сказать ли ему правду. Но могу ли я положиться на него в том, что он ничего не предпримет, ведь это неизбежно подвергнет Давина опасности? Я размышляла, что знаю об Эвандере, и пыталась принять решение.

– Не думаю, что она снова за мной придет. Это было… скорее предупреждением.

Кровать заходила ходуном, когда он повернулся лицом ко мне.

– Предупреждением? – Его голос был угрожающе спокойным.

– Потому что я знаю, кто она. – И я рассказала ему правду: о Мэйри, об угрозе Давину, обо всем.

Он не отвечал. Разозлился? Был потрясен? Выражение его лица было полностью скрыто тенями. Не в силах вынести напряженного молчания, я снова заговорила.

– Вы не обратили внимания на губы? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал небрежно.

– Нет. – Он покачал головой, раздраженно фыркнув. – У вас с Давином одинаковая улыбка. Мэйри… Эйва никогда не улыбается. Но теперь, наоборот, вдвойне вероятнее, что она предпримет что-нибудь еще. Вам очень посредственно удалось сделать вид, что она вас выпорола.

– Она меня действительно выпорола, – с досадой возразила я.

– Ничего подобного. – Он произнес эти слова без тени сомнения. – По правде говоря, леммикки, вы держались лучше большинства солдат.

У меня с души будто сняли небольшой груз.

– А вы? – спросила я. – Вы когда-нибудь расскажете мне, что натворили?

Я проговорила эти слова, поддразнивая его и ожидая рассказ о молодом бунтаре Эвандере, поэтому оказалась совершенно не готова к ответу.

– У Мэйри… Эйвы всегда были любимые способы наказания.

Кровь застыла у меня в жилах. Некоторые шрамы, которые казались более старыми, по размеру были меньше других. Как давно она это с ним делает?

– И сколько раз? – Я никогда не слышала такой спокойной убийственной силы в собственном голосе.

– Я перестал считать. – Он ответил небрежно, словно это было неважно.

Но в моем сердце созрело что-то скверное и безобразное, разбухающее до тех пор, пока не стало казаться, что оно вот-вот вырвется из груди. Чище, проще и намного глубже любого чувства, когда-либо мной испытанного.

– Я ее ненавижу. – Эти слова вырвались у меня невольно, но не стали от этого менее правдивыми.

Была ли эта глубокая неприязнь приятной? Утешительной? Или это просто очередной способ забыться?

– И я, – мрачно проговорил Эвандер.

– Тогда почему бы не… – Я замолчала, не зная, как задать нужный мне вопрос.

– Избавиться он нее? – продолжил он.

Я кивнула. Он задумался, как будто взвешивал, насколько честно можно ответить. Наконец, он выдохнул сквозь зубы.

– Я пытался. Однажды. Но доверился не тому человеку. Он рассказал кому-то, кто потом передал это Мэйри. А она позаботилась, чтобы я еще долго не мог предпринять ничего подобного.

У меня рот открылся от ужаса, когда я вспомнила рассказ Тео о том, что случилось между ним и Эвандером. Тео сказал, что не смог ничего утаить от Иро. Неужели он не понимал, что было поставлено на карту? Или он просто был ребенком и так проявлял абсолютно непоколебимую верность брату, который, как я все больше убеждалась, этого не заслуживал.

В голову закралась другая мысль, еще ужаснее. Если Эйва так поступала с Эвандером, что же пришлось пережить тете Исле, пока она была в ее власти?

Отвратительное нечто вновь ожило в моем сердце, а все мое существо охватила такая ненависть, какой я еще никогда не испытывала, и она целиком и полностью была направлена на эту страшную женщину.

– А теперь? – спросила я.

– А теперь… – Он вздохнул. – Взрослому наследнику она ничем не может навредить, поэтому проще ей подыгрывать. Я не могу вести войну на двух фронтах. В конечном счете гораздо важнее не позволять отцу отдавать приказы… те, которые он иногда отдает.

В глубине души у меня что-то сломалось, когда я услышала, как легко он преподнес правду своей жизни. Всякий раз, когда он бросал мне в лицо, что я не понимаю, какими сложными бывают решения, я воспринимала это как оскорбление.

Но Эвандер был прав. Я и понятия не имела о том, что происходит. Я знала только, что никому бы не пожелала оказаться в такой ситуации.

Я силилась найти выход.

– Если бы мой отец знал…

Эвандер покачал головой.

– Ни один сокэрский клан не потерпит, чтобы чужак причинил зло жене герцога, ни при каких обстоятельствах. Даже если бы знал, кто она такая. Если это случится, война станет неизбежна.

– Что ж, накрылся мой план всадить в нее свой грудастый кинжал. – Очевидно, я произнесла мысли вслух, потому что в темноте послышался смех Эвандера.

В свете того, с чем мы столкнулись, беспокойство насчет ночевки в одной комнате казалось абсолютно несущественным, поэтому я махнула на это рукой, сказав себе, что помучаюсь еще несколько недель в постели с Эвандером.

Лучше так, чем признать, что без него я бы тоже мучилась.

Глава 62

Следующий день дороги прошел так же напряженно. Все, что мы рассказали друг другу ночью, сделало ситуацию еще более неловкой. А из-за того, что мы изо всех сил старались не прикасаться друг к другу, спина у меня устала вдвое сильнее, чем если бы я ехала одна. Только я не знала, как заговорить об этом, не вызвав еще большего смущения. Всю дорогу я практически лежала на шее лошади, чтобы случайно не налететь на Эвандера.

Когда вечером мы сделали остановку, то с удивлением обнаружили, что нас ждет целая толпа селян. В сумерках трудно было определить их возраст или разглядеть лица. Когда отряд остановился посреди дороги, Эвандер сомкнул вокруг меня руки, словно отгораживая, при этом умудрившись даже не дотронуться.

Одиннадцать ехавших с нами солдат переглядывались в растерянности и полной боевой готовности. Здесь побывали изгои? Ждут нас? Или это ловушка?

Не успел никто ничего спросить, как в нас полетел огромный снежок, попав Кириллу прямо в грудь. Атаковавший его мальчишка в синей вязаной шапке застыл на месте в ожидании и с выражением полнейшего ужаса на лице.

Кирилл расхохотался, и плечи ребенка заметно расслабились. В следующее мгновение несколько солдат соскочили на землю, собираясь кидать снежки в ответ. В толпе детей и даже взрослых, присоединившихся к ним на этот раз, зазвенел смех.

Вокруг, куда ни глянь, развернулось снежное побоище с Кириллом, Игорем, Тарасом и Юрием на передовой.

Эвандер молча направил лошадь в объезд поля битвы