Ольга надула щеки и унеслась из комнаты. Кеша,трясясь от смеха, последовал за женой, Маня прижала руку к щеке.

— Ой, Муся, ты приколистка! Черепашка! Хорошо,что Зая их вблизи не видела! Они такие морщинистые! И моргаютмедленно-медленно.

Я схватила домработника за плечо.

— Амара!

— Иес, хозяйка!

— Когда я велела тебе звать Зайку черепашкой?

— Утром, хозяйка, — с самым простодушным видомответил парень, — вы на кухне тогда были.

— Точно! — вспомнила я. — Но ведь речь шла одругом!

— О чем, хозяйка?

— Я просила тебя никогда не обращаться к Ольгесо словом «кролик» и пошутила, бросила фразу «Уж лучше б ты ее черепашкойобозвал» или вроде того. А что вышло?

— Не знаю, хозяйка, — испуганно ответил Амара,— я стараюсь, хозяйка! Плохо получается. Не гоните, хозяйка! Давайте я вамспою! Во весь голос! Я очень хорошо пою!

— Спасибо, — буркнула я, — меньше всего мнехочется сейчас слушать твои завывания. Иди на кухню, подай людям завтрак.

— Да, хозяйка. Собак не кормить?

— Почему? Они заболели? У псов понос?

— Нет, хозяйка.

— Тогда зачем лишать их корма?

— Вы сказали: «Подай людям завтрак», а прособачек промолчали!

— Ты издеваешься?

— Нет, хозяйка, — перепугался Амара, — я оченьстараюсь, хозяйка! Мне приказали подчиняться, иначе влетит!

Я сделала глубокий вдох, потом медленныйвыдох. Парень — идиот. И общаться с ним надо соответственно, каждое сказанноемною слово может обернуться против меня.

— Амара! — тихо окликнула я домработника.

— Йес, хозяйка.

— Выйди из моей спальни, спустись по лестнице,зайди в кухню, поставь чайник, накрой на стол, покорми собак, понял?

— Йес, хозяйка.

— Ольга — Зайка! Не кто иной! Зайка!

— Йес, хозяйка!

— Птички едят семечки!

— Йес, хозяйка, — уныло твердил Амара, — йес!

Минут через сорок я спустилась в столовую,нашла там Сашу, которая допивала кофе.

— Как тебе спалось? — спросила я.

— Шикарно, — улыбнулась она.

— Все нормально?

— Супер. А что мне сегодня делать? — внезапнопоинтересовалась Саша.

Я испугалась, надеюсь, будущая поп-звезда неждет, что я буду ее развлекать?

— Сходи в Третьяковскую галерею, —посоветовала я.

— Зачем? — искренне поразилась Саша.

— Картинами полюбуешься.

— То есть я вам не нужна? Может, помочь чем? —предложила Саша.

— Спасибо, у нас уже есть один помощничек, —улыбнулась я, — Амара! Правда, он не особо понятливый, но вернется Ирина, инаша жизнь устаканится.

— Ясно, — с некоторым удивлением протянулаСаша, — вообще-то мне хочется в город съездить и без дела пошляться. У меняпрямо отпуск получается. Так здорово я давно не отдыхала.

— Если поторопишься, Аркашка возьмет тебя ссобой, а когда захочешь назад, позвони мне.

— Я на маршрутку сяду, — смутилась Саша, — этоочень удобно!

— Делай как хочешь, — не стала я настаивать насвоем.

Никогда не надо насильно делать человекухорошо. Вероятно, Саша ощущает дискомфорт, очутившись в чужом доме, ей не посебе, кажется, что стеснила хозяев.

— Дорогая, — решила я приободрить девушку, — унас огромный дом, и один человек не является обузой. Поэтому чувствуй себясвободно.

— Поняла, — кивнула девушка. — Вот только…

— Что? — улыбнулась я.

— Ну, — замялась Саша, — деньги… я…

— Пустяки, — улыбнулась я, — сколько тебенадо?

Когда Саша, снабженная энной суммой, ушла, яподнялась на второй этаж, постучалась в комнату к Дегтяреву, приоткрыла дверь иувидела полковника с телефонной трубкой в руке.

— Понял, хорошо, постараюсь, — отрывистоговорил он. — Что тебе?

Последний вопрос адресовался мне.

— Наверное, надо узнать все связи ВладимираМерзкого, выяснить имена его друзей, приятелей, коллег по работе, — зачастилая, — вероятно, он имеет дачу…

Александр Михайлович открыл шкаф, вытащилпиджак, встряхнул его и сказал:

— Бригада работала всю ночь, девочку ищут.Владимир Мерзкий был журналистом, ни в одном издании в штате не состоял, простоприносил критические статьи о литературе, делал обзоры новых книг. И отовсюдубыл изгнан за конфликтный характер. Мерзкий нетерпим к чужому успеху,патологически завистлив, считает себя гением. Лет пять назад он прекратилкорреспондентскую деятельность, переквалифицировался в писатели, наваял роман ипринес его в издательство. Рукопись читал редактор Семен Фурс, она ему непонравилась, и Семен отправил Владимиру стандартный отказ: «Ваша книга непредставляет для нас интереса». Как в таком случае поступит нормальный человек?

Я пожала плечами и сказала:

— Существует масса вариантов. Порвет нетленкуи забудет о карьере романиста. Сцепит зубы и начнет ходить по всемиздательствам. Напишет другую повесть.

…Мерзкий поступил иначе. Он стал преследоватьФурса. Являлся каждый день в офис, требовал прочитать свой опус еще раз, кричало своей гениальности. Семен велел охране не пускать графомана, тогда Мерзкийстал звонить редактору по телефону. Фурс сменил номер, Владимир подстерег егооколо дома и заорал:

— Когда напечатают мою великую книгу?

— При моей жизни этого не произойдет, — невыдержал Фурс.

И тут Владимир потерял человеческий облик,вцепился Семену в воротник и закричал:

— Ты убиваешь рукопись, а я похищу твоегосына! Баш на баш! Верну мальчишку только тогда, когда ты напечатаешь роман!